Валентин Катаев - Алмазный мой венец (с подробным комментарием)

Из ст-ния В. Маяковского «Наш марш» (1917).

Из ст-ния В. Маяковского «Левый марш» (1918). Ср. в мемуарах Л. Н. Сейфуллиной: «Поздней ночью, возвращаясь в свое холодное убежище Гензеля, с его „благородными сиротами и вдовами“, мы хором декламировали:

И не показался нам длинным обратный пеший путь с Лубянки на Усачевку. Мы устали и были голодны, но чувствовали себя счастливыми, сытыми, прекрасно одетыми, богатыми». [494]

Цитируются фрагменты поэмы В. Маяковского «150 000 000» (1919–20). В отличие от ст-ний «Наш марш» и «Левый марш», поэма «150 000 000» не вошла и не могла войти в книгу «Все сочиненное Вл. Маяковским», поскольку первое изд. этой поэмы вышло без имени ее автора (предполагалось, что все желающие будут ее дописывать). Поэму «150 000 000» Ю. Олеша и К. впервые услышали в чтении Э. Багрицкого, на одной из встреч одесского «Коллектива поэтов»: «Рыча и задыхаясь, Багрицкий читает нам последнюю новинку революционной Москвы — поэму Маяковского „150.000.000“». [495]

Ср. с портретом поэта в воспоминаниях Э. Г. Герштейн: «Нарбут, высокий, прихрамывающий, с одной рукой в перчатке — трофеи времен гражданской войны, носил прекрасный английский костюм и имел гордый вид барина-чудака. Я про себя называла его „князь“». [496]

Неточно цитируются первые строки ст-ния В. Нарбута «Совесть» (1919).

Ср. в воспоминаниях Э. Г. Герштейн: «Она [Н. Я. Мандельштам — Коммент . ] по-своему пересказывала известную в литературной Москве историю первого брака Серафимы Густавовны с Юрием Олешей, о ее бегстве наподобие Настасьи Филипповны от Олеши к Нарбуту и назад от Нарбута к Олеше, о женитьбе Олеши на ее сестре, одним словом, о сестрах Суок, отчасти знакомых читателям по <���…> повести В. Катаева. Иногда Мандельштамы таинственно говорили о возобновившейся ревности Нарбута или о какой-нибудь новой выходке Олеши, и тон Осипа Эмильевича приобретал при этом неописуемую важность». [497]Отметим, что в одном из сохранившихся писем из лагеря (от 9.3.1938 г.) Нарбут называет Серафиму Густавовну «дружком». [498]В другом (от 29.10.1937 г.) — интересуется здоровьем «Юрия Карловича» Олеши. [499]

«Я помню, как с Ильфом мы ходили в кино, чтобы смотреть немецкие экспрессионистские фильмы с участием Вернера Крауса и Конрада Вейдта и американские с Мэри Пикфорд или с сестрами Толмэдж. Кино „Уран“ на Сретенке» (Ю. Олеша). [500]

Говоря о «большом пряничном доме», К. имеет в виду д. № 14 на Чистопрудном бульваре, выстроенный П. Микини и С. Вашковым в 1900-х гг. Это был доходный дом, созданный расположенной по близости церковью Троицы на Грязях. Дом интересен декором, напоминающим о древней владимирской архитектуре. Кондитерские Бартельса охотно посещались москвичами как в предреволюционное время, так и после Октября 1917 г. Так, А. И. Цветаева, рассказывая о своем и сестры детстве, упоминает кондитерскую у Никитских ворот: «У Никитских ворот был Бартельс. Его мы ужасно любили: небольшой, невысокий, уютный. Круглые столики. Мы пили чай, кофе, иногда шоколад». [501]В начале 1920-х гг. «бартельсовские» кафе-кондитерские были, в частности, и в самом центре города — на Тверском бульваре в д. 35/47 и на Тверской (д. 46). Аптека петровских времен, упомянутая Катаевым, находилась на Покровке в д. 14 («аптека № 11»). По преданию, аптека на этом месте была открыта еще в 1703 г. неким «Гаврилой Саульсом», выходцем из австрийских земель. Кинотеатр «Волшебные грезы» (так он назывался до 1930 г., а позднее — носил название «Аврора») находился в д. 16 по ул. Покровка, в здании, замыкающем Покровский бульвар. В этом же доме находилась и пивная Селиверстова, где очевидно и выступали упомянутые К. цыгане. «Гренадерская казарма» — Покровские казармы, один из центров левоэсеровского мятежа 6 июля 1918 г.

Ср. в мемуарах М. Зорина: «Юрий Карлович вспоминает, как однажды он читал рассказ [„Вишневая косточка“ (1929) — Коммент. ] Маяковскому. В тексте была фраза: „Собака попала в солнечный протуберанец“. Олеша и сам не мог объяснить, почему ему понравилось это слово „протуберанец“. Это из астрономии. Маяковский нахмурился, попросил повторить. Олеша с некоторой гордостью снова прочитал эту фразу. „Что такое протуберанец?“ — спросил Маяковский. Олеша начал объяснять, что английский писатель и астроном Джинс в книге „Вселенная вокруг нас“ описывает протуберанец. „Объясните, чтобы я, читатель понял“, — сердился Маяковский. „Представьте себе сумрак в глубоких каменных воротах, и неожиданно вырывается солнечный рукав — этот самый протуберанец, в который попала собака“. — „Какая чепуха, какое издевательство над читателем, ученость хочется показать, — рассвирепел Маяковский. — Напишите об этом просто и ясно, а не щеголяйте, как попугай, разноцветными перьями“.