Валерий Барабашов - Жаркие перегоны

С улицы донесся длинный, раздражающий трамвайный звонок; Гвоздева глянула в окно, пытаясь понять, что же там происходит на остановке. Но трамвай вскоре ушел. Капитолина Николаевна перевела взгляд на вокзал, на спины вагонов, прикинула, что цистерны, наверное, давно миновали Красногорск и ночью, возможно, будут уже на заводе. Гаджиев, конечно же, останется доволен ею, начальником отдела сбыта, объявит благодарность или выпишет премию. А лучше бы и то и другое.

Приятно все же чувствовать себя что-то значащей в таких вот совсем не женских делах. Послал бы Гаджиев не ее, допустим, а Степанова, своего заместителя, толстого и неразворотливого, как слон. Вряд ли он что-нибудь тут провернул бы. День нынче в управлении какой-то сумасшедший, все бегали, фыркали — никого толком ни о чем не спросишь. Степняк — на что уж вежливый человек — и тот потом, к концу дня, когда она зашла спросить о цистернах еще разок, голос повысил, по шее себя похлопал: вот, говорит, где мне ваши цистерны! А чего, спрашивается, хлопать? Ты — подчиненный: сказали тебе — выполни. Псих какой-то!

Ноги приятно щекотала ковровая дорожка, освеженное душем тело отдыхало, блаженствовало. Поесть бы вот пора. На столике у нее все готово, но с полчаса она подождет. Если Желнин не позвонит и не придет... Но дверь в этот момент открылась, Капитолина Николаевна почувствовала, как по ногам потянуло теплым сквознячком; она повернулась, шагнула к дверям, надеясь еще успеть обуться, но опоздала: вошел Желнин, в руке — три розы в целлофане.

— Я вообще-то стучал, — сказал он, видя, что Капитолина Николаевна смущена. — Прошу простить.

— Это вы меня простите: пригласила гостя, а сама... Да уж больно хорошо босой!

— Примите от души! — Желнин с легким поклоном протянул ей цветы.

— Спасибо вам!.. Да стоило ли, Василий Иванович... — Капитолина Николаевна, зарозовев, взяла цветы, жестом пригласила Желнина к столу. — Селекторное совещание скоро, Капитолина Николаевна!.. Ну ладно, разве что стаканчик чаю... — он повесил фуражку на вешалку у двери, говорил, сидя уже у столика: — Ох, придется мне нынче голову на плаху класть за ваши цистерны, придется.

— У вас неприятности, Василий Иванович? — встревожилась Гвоздева. — Из-за меня?

— Нет пока... Да ничего! — отмахнулся он с преувеличенной бодростью. — Это ведь... как сказать, Капитолина Николаевна.

— Да, конечно, — неуверенно согласилась Капитолина Николаевна, сев напротив Желнина. Положила на колени белые, ухоженные руки, смотрела на гостя внимательно и ободряюще. Она уже поняла, что Желнин пришел к ней не просто как приглашенный, а, пожалуй, больше за теплым ее словом, за душевной поддержкой — видать, и правда что-то стряслось.

— Степняк что-то не так сделал, да? — мягко спросила она. — Я еще подумала: чего он по шее себя хлопает...

Искреннее участие было в глазах Капитолины Николаевны, и Желнин коротко и на этот раз более решительно повторил, что ничего особенного не случилось, и пусть она, Капитолина Николаевна, не думает ни о чем — мало ли в их железнодорожной жизни случается всяких происшествий. Конечно, он, Желнин, как первый заместитель начальника дороги, несет за все ответственность вместе с Уржумовым, но на то и щука в реке, чтоб карась не дремал...

Все это многословие и озадачило, и еще больше встревожило Капитолину Николаевну — она так толком и не поняла, что же там такое у них произошло, но бабьим своим сердцем почувствовала: Желнину было очень важно услышать ее, понять к а к она относится к нему...

— Я сейчас, чаю у дежурной спрошу.

Капитолина Николаевна встала и пошла из номера, а Желнин смотрел ей вслед и думал о том, какая странная все-таки штука жизнь: над ним висит теперь дамоклов меч, а он вот, вместо того чтобы что-то там предпринимать, сидит в номере у малознакомой женщины, собирается пить с нею чай и чувствует себя при этом почти счастливым. С чего бы так?.. Разумеется, он может поступить жестко и просто: приказа Степняку не давал, разговор о цистернах был, но мимоходом, вскользь, он, Желнин, просто поинтересовался, мол, как у нас обстановка на дороге с порожняком... Ну, а дальше что? Отстранен от работы Бойчук (отличный, кстати, диспетчер!), зависла грозовая туча над головой Степняка — переусердствовал мужик, явно перестарался — кто следующий? Он сам, Желнин? Да, но его вину еще надо доказать...

— Откройте, пожалуйста, Василий Иванович! — послышался из-за двери голос Гвоздевой, и Желнин вскочил, распахнул дверь. Капитолина Николаевна, с двумя полными чашками в руках, скорыми шагами пересекла комнату, поставила чашки на стол.