Дмитрий Снегин - Собрание сочинений в пяти томах. Т. 5. Повести

Нет же... не первый раз приходится артиллеристам вырываться из огня и дыма. Бывали минуты и потруднее. Выходили. Не об этом думали бойцы. У Аямбека такой блеск в глазах, а Шингарев с таким усилием сохраняет серьезное выражение лица, что Береговой сразу догадался: не мог не сказать комиссар связисту того, что сказал ему, а связист уже успел поделиться вестью с остальными.

— Знаете?

— Поздравляем вас, товарищ младший лейтенант.

— Поздравляю вас, дорогие друзья, — и Береговой крепко пожал всем руки. Ни время, ни обстановка большего не позволяли.

— Пошли, гвардейцы!

На кабеле осторожно спустили стереотрубу, аппараты. Первым прыгнул Шингарев. Он мягко, словно на крыльях, упал в сугроб и минуту лежал неподвижно. Только голова его поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Береговой больно ударился обо что-то коленкой, но думать о боли было некогда. Где-то позади и слева раздалась автоматная очередь, другая, со свистом пронесся одинокий снаряд. Но их не преследовали, — бежали управленцы не в тыл, а в сторону передовой, полной треска, визга и ухания, — значит, по мнению немцев, в капкан.

В овраге они наткнулись на группу бойцов во главе с политруком.

Это были саперы. На передовой уже знали о танках. Саперам было приказано проскочить в селе Строково и прикрыть фланг. Держать дотемна, пока можно будет перегруппировать батальоны.

Они вместе бежали по дну оврага: рядом со Строково у Берегового стояли две пушечные батареи.

На самодельных салазках саперы тянули за собой противотанковые мины.

Береговой и политрук шли впереди, каждый думая о своем.

— Маловато вас, — вслух высказал свою думу Береговой.

Политрук вскинул на него ясные голубые глаза. Потом на ходу обернулся к своим саперам и громко, чтобы все слышали, сказал:

— Выдержим. На то и гвардия!

Саперы свернули вправо и бегом через бугор скрылись за снежным гребнем. Там — село Строково.

Почти у самых огневых управленцы встретились с Кургановым. Не сходя с коня, он приказал Береговому:

— Останьтесь на огневых. Гаубичную батарею я уже вывел из-под удара. Танки не должны пройти. Это главное. Понятно?

— Понятно, товарищ подполковник.

Курганов ускакал в сторону опушки леса, и разрывы мин гнались за ним.

На огневой четвертой батарее — успокоительный гром: все орудия оглушительно выбрасывали снаряды, судорожно подпрыгивая и зарываясь сошниками в отпотевшую глинистую землю. Значит, командир батареи на пункте, связь действовала... А что еще может желать артиллерист в бою?

Как давно не был Береговой на своей батарее... Он снова увидел ставших ему родными огневиков. Ему хотелось каждого из них обнять, пожать всем руки, поговорить... Но сейчас не время. Макатаев стоял позади орудий в непомерно длинном полушубке с загнутыми рукавами. В его руках блокнот и карандаш. Хрипловатым голосом он, как эхо, повторял слова своего командира и даже не оглянулся на Берегового. Высоченный Соколов, склонившись над наводчиком, проверял каждую установку. Он успел широко улыбнуться командиру дивизиона и тут же коротко крикнул: «Огонь!»

Потный, без полушубка, с выбившимися из-под шапки льняными волосами Забара ловко загонял очередной снаряд, приговаривая:

— А ну, Четвертая гвардейская, вдарь!

«Спасибо тебе, Забара, молодец!» — мысленно благодарил заряжающего Береговой.

Да, «четверка» по-прежнему занимала в его сердце особенное положение. Но все-таки на огневой ему было несподручно. Зачем Курганов приказал ему быть здесь? Он только хотел нацелить удар по танкам, узнать, предупредить, и снова — на «глаза». Там его рабочее место, а не здесь.

Плотный, стремительный, как горный поток, порыв воздуха прижал Берегового к земле. Позади взвизгнули осколки, обрушились ветки пораненных деревьев, четверка лошадей вымахнула из-за кустов и в диком испуге унеслась в овраг, громыхая орудийным передком. Остальное совершилось молниеносно, почти фантастично.

— Огонь отставить... Танки справа... Бронебойным! — во все горло закричал Береговой. Он увидел танки, косо устремившиеся с покатого склона на орудия. Но в ту же минуту за спиной послышался треск сушняка и шум раздвигаемых ветвей. Одновременно в том направлении раздались разрывы глухие, короткие и частые. Береговой побежал навстречу какому-то бойцу, который споткнулся о ветку и упал. Это был Печерин. Он тяжело дышал, но без тени паники сказал:

— Там, на передки напали танки.

И тогда снова спокойствие овладело Береговым.