Александр Бартэн - Всегда тринадцать

Но нет, Семен Гаврилович ничуть не растерялся. Шагнув вперед, навстречу собаке, он крикнул, притопнув ножкой:

— Ни с места! Куш!

Столь же отважно, наподобие шпаги выставив тросточку, повел себя и Георгий Львович. Собака оторопело попятилась, а затем, завиляв хвостом, опустилась на все четыре лапы. Мог ли этот случай не поразить мальчишек?!

Куда же направлялись помощники Лео-Ле? В домик Ефросиньи Никитичны, знакомый им еще со дня приезда. Точнее, не в самый домик, а в сад, расположенный позади.

— До чего же нынче воздух душистый, — пропел Георгий Львович, как только миновали садовую калитку.

Действительно, в саду было хорошо. Здесь росли скромные яблоньки, несколько ягодных кустов, рябина у забора. Всего уютнее выглядела площадка, обсаженная плотными кустами сирени. В центре площадки возвышались два столба с перекладиной, и на ней тихонько покачивалась трапеция.

— Первыми пришли, — заметил Семен Гаврилович. Сверился со своими точнейшими карманными часами и добавил: —Мы-то вовремя пришли.

— И я! Я тоже здесь! — послышалось в ответ.

Кусты раздвинулись, пропуская Жанну.

— Здравствуйте! — весело воскликнула она. — Какие же вы аккуратные! Значит, как и в прошлые разы, все замечайте и критикуйте строго. Никаких поблажек!

Стянув через голову сарафанчик, она осталась в гимнастическом костюме. И туфли скинула. Легко ступая по траве, шагнула к трапеции.

Знакомство было не только недавним, но и неожиданным. Произошло оно в тот день, когда, отработав на заводе утреннюю смену, Жанна собралась домой. Подружки, задержав ее, начали делиться впечатлениями о цирковой премьере. Затем возле проходной повстречалась с Никандровым, и он также стал рассказывать про цирк. Оборвав рассказ на полуслове, Жанна сердито попрощалась. «Что ж это такое? — подумала она. — Шагу нельзя ступить, чтобы о цирке не заговаривали. А тут еще Андрей. Как он не понимает, что мне неприятно!» Настроение сделалось дурным, и Жанна поняла, что исправить его можно только тренировкой. Вспомнила трапецию, подвешенную в садике у тети, и решила: «Поеду! Там тихо, никто не станет мешать».

Однако стоило Жанне исполнить первую серию упражнений, она вдруг обнаружила зрителей. Сидя рядом на садовой скамье — ноги не доставали до земли, — два человечка очень внимательно смотрели на девушку.

— Вы откуда? — оторопело спросила она.

И, услыхав, что из цирка, сперва нахмурилась: «Убиться можно! Опять этот цирк!»

— Напрасно огорчаетесь, девушка, — сказал Георгий Львович, по-своему истолковав недовольство Жанны. — Правда, мы не имеем непосредственного отношения к воздушной гимнастике. Однако повидали в цирке многое, можем сравнивать. Техникой вы владеете. И балансики удаются вам, и обрывы.

— Швунг-трапе! — внушительно объяснил Семен Гаврилович. — Швунгами действительно владеете!

С этого и началось знакомство. Почувствовав искреннюю расположенность лилипутов, Жанна разговорилась с ними, посвятила их в свое предстоящее выступление на стадионе. Когда же они высказали некоторые дельные замечания, предложила, повеселев:

— Так в чем же дело! У меня в спортивном клубе постоянный руководитель. Но одно не мешает другому. Хотите, я буду считать вас своими внештатными тренерами? Хотите?

Они польщено согласились. В этом было немало взаимной игры. День за днем занимаясь под присмотром Никандрова, Жанна, разумеется, ни в каком другом наставнике не нуждалась. Да и лилипуты сразу заметили, как уверенно действует девушка на трапеции. Что ж, если это и была игра, то ласковая, душевная. Видя, с какой сердечностью тянутся к ней маленькие артисты, Жанна испытала потребность ответить им тем же.

Как и в предыдущие дни, Семен Гаврилович и Георгий Львович расположились на скамье, а Жанна, схватясь за трапецию, раскачалась на ней, гибко прочертила воздух. Затем последовал ряд обрывов — на обоих подколенных сгибах, потом — попеременно — на одном, на пятках. Жанна работала очень отчетливо, очень чисто, и Георгий Львович даже зажмурился от удовольствия. И Семен Гаврилович разгладил лоб.

Наконец Жанна спрыгнула с трапеции. Вновь облачась в сарафанчик, воскликнула:

— Как же я раньше не заметила? Какие вы сегодня красивые, нарядные!

В отношении похвал лилипуты были крайне щепетильны, терпеть не могли какой-либо снисходительности. Но голос девушки прозвучал так искренне, что невозможно было обидеться.

Ну что вы, Жанночка! Мы такие же, как всегда! — польщено ответил Георгий Львович. — Вы лучше нам о себе расскажите. Не первый день уже знакомы. Хочется больше о вас узнать. Кто папа, кто мама?