Александр Бартэн - Всегда тринадцать

Сбоку от директорского стола находился небольшой динамик: он позволял быть в курсе происходящего в зрительном зале.

— Слышите? — кивнул Кириан на динамик. — Первое отделение имеет успех. Надеюсь, что и мое — второе — не разочарует. Хвалиться не собираюсь, но везде, где я гастролировал, — в Каире, в Париже, в Лондоне. Директор ответил жестом, означавшим, что популярность Кириана для него неоспорима.

— Очень хорошо! — кивнул иллюзионист. — Если так, мы можем перейти к самой интересной части нашего разговора. Вот, прошу поглядеть! — Таким же безукоризненно отработанным жестом, каким — казалось, прямо из воздуха — извлекал он на манеж голубя за голубем, Кириан достал из жилетного кармана и протянул директору листок бумаги:

— Здесь подсчитано все. Аттракцион мой нуждается в обновлении, аппаратура износилась. (Директор, пробежав глазами смету, не удержался от стона.) Ах, вот как? Испугались? А собственно, почему? Неужели в главке не сообразят, что вынужденный мой простой обойдется дороже! Это раз. А во-вторых. Вы гордиться должны, уважаемый директор. Именно у вас, именно в Московском цирке, намереваюсь я обновить свой аттракцион. Кстати, где же ваша радостная улыбка?

Нет, недаром, увидя Кириана, директор испытал тревожное томление. С каким бы материальным успехом ни проходила программа, он не без удовольствия ждал того момента, когда требовательный артист отправится в дальнейший путь. А тут конец надеждам.

— Детали мы с вами обсудим позднее, — обещал Кириан, переходя на бархатистые ноты. — Самое важное: я смог вас порадовать. Теперь же. — Он наклонился к динамику и прислушался. — Совершенно верно: скоро антракт. Мне пора!

Вернувшись в гардеробную, увидел: сын уже переоделся, чуть тронул гримом юное, беззаботное лицо. Увидел и жену, также приготовившуюся к выходу.

— Моя дорогая! — обратился Кириан к жене. — Хотел бы раз навсегда условиться. Все чудеса беру на себя. Все. За исключением одного. Одно лишь чудо оставляю за тобой. Неужели я так и не дождусь, чтобы сын готовился к манежу не после отца, а рядом, одновременно, вместе с отцом?!

Тирада эта осталась без ответа. Каждый причастный к аттракциону знал, что в последние минуты перед выходом лучше подальше держаться от Кириана.

Наградив жену и сына еще несколькими колкостями, он направился к форгангу — смотреть, как ассистенты «заряжают» аппаратуру. При этом ворчал и морщился:

— Стыдно смотреть! Не работа! Возня!

И вдруг мгновенно все переменилось. Стоило инспектору манежа объявить долгожданное имя — все переменилось. Собранным, энергичным увидели зрители иллюзиониста. И тотчас чудеса — необъяснимые, ошеломляющие, — на зрительный зал обрушились чудеса.

Повинуясь условному знаку, ассистенты составили ширмы замкнутым квадратом. Всё! Уберите ширмы! Откуда ни возьмись — две молодые женщины. Они подносят Кириану веревку, он разрезает ее, мнет в ладонях перерезанное место, и вот — смотрите! Убедитесь! — накрепко срослась веревка. Небрежно ее откинув, с такой же небрежностью, даже не целясь, Кириан пистолетным выстрелом пробивает насквозь толстое стекло. В пробоину пропускает ленту, и она у всех на виду бежит, струится. А теперь. Смотрите! Убедитесь! Нет в стекле никакой пробоины!

Таков был зачин аттракциона. Тут же, не давая зрителю секундной передышки, Кириан приступал к еще более удивительному.

Он усаживал девушку в ажурную беседку. Задергивал шторки, и беседка подтягивалась на блоке к куполу. В тот же момент оттуда спускалась вторая. В ней-то и оказывалась девушка. Но как же так? Неужели это она? Убедитесь! Взгляните на девичье запястье? Узнаете свою контрольную пометку?

Кириан работал дальше. Он вырабатывал чудеса. Вырабатывал в таком уплотненном темпе, что манеж начинал казаться циферблатом, по которому вместо стрелок бегут безостановочные ассистенты. Что же касается времени, какое показывал этот циферблат. Кириан командовал не только ассистентами, но и самим временем. Исчезновения, превращения, находки, пропажи, опять находки — все это сменялось в неудержимом беге.

Наконец, изловчась, ассистенты заточали иллюзиониста в ящик, ящик накрепко обматывали канатом и, для большей надежности, загоняли в крышку гвозди-костыли. Попробуй-ка выйди теперь! Покончено с Кирианом!

Но что же это? Истошно сигналя, на манеж выезжает легковая машина, а из нее, приотворив дверцу, выглядывает Кириан. Позвольте, позвольте, а кто же в ящике? Скорей откройте! Озадаченно глядя друг на друга, из ящика вылезают коверные клоуны — те самые, что больше всех злорадствовали, заточая иллюзиониста.