Арон Эрлих - Жизнь впереди

— А радио действует?

Марианна Сергеевна и сама некоторое время удивлялась безукоризненному повторению образца в столь малом масштабе, потом тревожно замахала обеими руками на ребят.

— Тише! — успокаивала она. — Алеша нам все расскажет…

Сбор начался.

Начался он с воспоминаний о минувшем походе, и, разумеется, каждый из ребятишек мечтал, когда вырастет большой, непременно работать у большого конвейера. Там всего интереснее!

Охотников поделиться мыслями о заводе оказалось гораздо больше, чем рассчитывали Алеша с Марианной Сергеевной. Алеша даже утомился слушать.

По плану, обдуманному заранее, Марианна Сергеевна принялась наталкивать мысли пионеров к полезным для школьных дел выводам из путешествия на завод.

— Как вы думаете, — обратилась она к детям, а смотрела на учительницу, — как по-вашему, есть на свете человек, хоть самый знающий, самый опытный, который мог бы в одиночку построить такую машину?

Все хором ответили, что нет, не может быть такого человека.

— А если десять мастеров соберутся вместе? Или сто мастеров?

— Нет, нет! — утверждали дети. — И сто мастеров не смогут!

— Значит, весь секрет в том, — Анечка по-прежнему смотрела искоса на учительницу, точно приглашала ее быть настороже и вовремя уловить мгновенный, но долго подготовляемый эффект, — в том только и секрет, что большой коллектив, десятки тысяч людей поделили между собой по мельчайшим частям всю работу. Верно? Ясно вам?

— Ясно!

— Как не ясно, если своими глазами видели!

— Тут и говорить нечего… Само собой… Понятно!

Мальчики кричали со всех сторон, кричали оживленно, хотя никакого интереса не вызывали в них эти поучительные расспросы.

Теперь, когда Анечка добросовестно исполняла свои обязанности и со скучной назидательностью втолковывала своим слушателям мысль о коллективном единстве, благотворном в каждом деле, в том числе и школьном, Алеша надолго остался без дела. Сначала он еще прислушивался к тому, как подвигает Анечка вперед намеченный ими обоими план сбора, а потом незаметно отвлекся далеко в сторону. Без всякой уже связи со сбором одна из страничек «Капитанской дочки» просигналила ему в воображении мелкими буквами эпиграфа:

И по сигналу этому грозный Пугачев снова возник перед ним. Пугачев поглядывал то на Швабрина, то на Марью Ивановну, бледную, худую, в оборванном крестьянском платье… Кроме самой повести, как будто раскрывались перед Алешей и другие книги с хвостиками-закладками. Алеша мысленно повторял слово за словом все, о чем сегодня говорил на уроке Григорий Наумович. Странно — запомнилась даже игра его голоса: вот это учитель произносил с воодушевлением, а вот это с нотками усталости, а вот это с вопросительными оттенками… Все, что было сегодня на уроке, все, до малейших подробностей, вошло в него прочно и живет, звучит, шумит волшебным хором…

— … у нас с вами свой трудовой пост, ребята! — снова донесся к Алеше Анечкин голос. — За партами, за нашими книжками и тетрадями…

Один из малышей, не вытерпев, тихонечко подобрался к учительскому столику, боязливо коснулся пальцем модели и едва слышным голосом спросил:

— Сам сделал? Собственными руками?

Анечка от неожиданности умолкла. А учительница смотрела то на маленького пионера из третьего класса, то на его вожатого из седьмого класса с поощрительной и нежной улыбкой.

— Сам! — гордо ответил Алеша. — У меня дома есть еще одна вещь — модель нового сормовского парохода.

— Ты и пароход сделал?

Мальчишки срывались теперь со своих мест один за другим и все теснее обступали столик.

— Ребята, что же это вы… Так нельзя! — попыталась Анечка восстановить нарушенный порядок и виновато глянула на учительницу; но та вовсе не была встревожена, напротив, она относилась с явным покровительством к этому чрезмерному возбуждению ребят.

«Ничего! Не бойтесь!» — шепнул тогда Алеша старшей вожатой и даже подмигнул ей, давая понять, что не забыл про план и что эта игрушка на бархатной подставке нисколько не грозит правильному ходу пионерского сбора.

— Я очень любил мастерить всякие штуки, — объяснял он ребятам, — и мечтал поскорее на завод, к станку, и уже совсем было заскучал в школе…

Страшно подумать, как я запустил свои уроки, особенно по математике…

Тут он рассказал про свои разговоры с отцом и как потом он одумался и вместе со своим лучшим другом Толей Скворцовым принялся наверстывать упущенное.