Елена Ильина - Четвертая высота

Но если сама Гуля не очень довольна была Василинкой, то на фабрике всё-таки оценили труды маленькой артистки.

Как-то Гулю вместе с мамой пригласили туда на вечер по случаю выпуска новой кинокартины.

— Ну вот, — сказала мама, — тебе отдельное приглашение прислали. Только, пожалуйста, не зазнавайся!

Гуля положила приглашение на стол.

— Опять «не зазнавайся»? Уж лучше я туда совсем не поеду.

— Как хочешь, — сказала мама.

Гуля запела какую-то песенку и стала заворачивать в чистую бумагу потрёпанные переплёты своих учебников.

Когда мама уже была совсем готова, она спросила Гулю в последний раз:

— Что же, дома останешься?

— Угу, — сказала Гуля, — дома.

Мама засмеялась:

— Ладно уж, одевайся.

Гуля обрадовалась и стала наскоро натягивать через голову новое платье.

Но всё-таки они опоздали.

Торжественное заседание уже наполовину прошло, когда Гуля с мамой тихонько вошли в зал и сели в задних рядах.

Гуля стала искать в толпе знакомые лица, как вдруг услышала:

— За отличную работу в фильме «Дочь партизана» Гуля Королёва, исполнявшая роль Василинки, премируется…

Гуля дёрнула маму за рукав:

— Мама!

Мать обернулась.

— Только не зазнавайся! — сказала она и, смеясь, похлопала Гулю по плечу.

— …премируется портретами великих русских писателей…

— Это сколько же портретов дадут? — прошептала Гуля и стала считать по пальцам: — Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов… Мама, Жуковский великий?

— Тише, — сказала мама, — слушай дальше.

— …портретами великих русских писателей, библиотекой, тремя настольными играми и аквариумом.

Все захлопали.

В перерыве Гуля спросила у мамы:

— Мама, а куда мы поставим аквариум? У нас ведь и так тесно.

— Если аквариум будет очень большой, попросим соседей поставить его у себя.

— Ну да, они уйдут на работу, а рыбки умрут с голоду. Как ты думаешь, мама, нельзя ли попросить какую-нибудь другую премию?

— Какую?

— Вот бы велосипед!

— Ну, тогда уж у тебя совсем не останется времени на уроки. Съёмки кончились, катанье на велосипеде начнётся. Теперь тебе время дорого — класс догонять надо.

— Ух, тогда бы я попросила одну штуку, которая совсем не отнимает времени! Да и места мало занимает.

— Это что же такое?

— А то, что показывает время. Часы! На браслетке. Ах, мамочка, как мне нужны часы на браслетке, ты и представить себе не можешь!

— Как же не могу, когда ты мне про это целый год говоришь! Ну ладно, будут деньги — обязательно куплю тебе часы.

— Ты тоже это целый год говоришь, а часов всё нет и нет.

Гуля вздохнула.

А через несколько дней её опять позвали на фабрику, в кабинет директора.

Директор серьёзно пожал ей руку и спросил у неё, довольна ли она подарками.

— Очень, очень, — сказала Гуля. — Только мне бы хотелось чего-то другого. Если можно, конечно.

— А чего тебе хочется?

— Вот если бы часики! — сказала Гуля шёпотом. — Хоть самые, самые маленькие, но чтобы на браслетке!

— Отчего же, можно, — сказал директор, как будто речь шла не о часах на браслетке, а о чём-то самом обыкновенном. — Будут у тебя часы.

И в самом деле, на другой день на руке у Гули затикали часики, очень маленькие, но со всеми стрелками, винтиками и колёсиками, какие бывают у настоящих часов.

— Ну, теперь, — сказала Гуля матери торжественно, — у меня уже ни одна минутка не пропадёт зря!

— Посмотрим, — сказала мама.

Приближались экзамены.

— Подумать только, — говорила Гуля подругам, возвращаясь вместе с ними из школы, — подумать только, что мы должны перейти в седьмой класс! Это так странно, даже нельзя поверить. Мне кажется, что я только что была в четвёртом классе.

Уже стояла весенняя погода. Ветер был тёплый, упругий, весь пропитанный запахом моря и водорослей. На Приморском бульваре толпилось множество людей. Девчонки продавали первые весенние цветочки, и на солнечном припёке уже шла бойкая торговля мороженым.

Когда после долгих предэкзаменационных занятий Гуля с подругами выбегала на улицу, ей казалось, что в городе какой-то праздник и что вот-вот должно случиться что-то очень хорошее.

Экзамены сошли благополучно. За это время Гуля и думать забыла, что она была когда-то артисткой — Василинкой, Варькой — и знала только одно: что она школьница, которой непременно надо перейти из класса в класс. И она перешла.

А вслед за этим её опять вызвали в Киев, где в то время начиналась работа над новой картиной для детей, под названием «Солнечный маскарад».