Николай Бирюков - Чайка

Прикрывая глаза от дыма, Корф подбежал к краю болота, топнул ногой и, не помня себя от ярости, закричал:

— Если вы… шестний шелёвеки, отвечайт мне! Виходить для откритий шестний битва!

Он никак не мог примириться с мыслью, что партизаны ускользнули из его рук.

«Не могли же они пройти этим болотом, в котором погибло столько моих солдат, — думал он. — Или дьявол им помогает?»

— Слишать, ви!

— Слушать болванов — удовольствие ниже среднего. Корф, как ужаленный, обернулся.

За его спиной стоял Макс фон Ридлер.

Всю дорогу до Певска полковник пыхтел, как паровоз, и сплевывал: «Сволочь гиммлеровская!» Выпрыгнув из машины, спросил часового:

— Господин фон Ридлер не приезжал?

Получив отрицательный ответ, он заложил руки за спину и принялся ходить перед крыльцом.

Машина фон Ридлера подкатила к калитке на бешеной скорости.

Полковник шагнул ему навстречу.

— Я жду. Вы обещали…

Кутаясь в плащ, Ридлер взглянул куда-то поверх его лица.

— Идите к себе… Я приду.

Полковник прождал больше часа. Ридлер вошел в кабинет с папиросой во рту. Не вынимая ее, процедил сквозь зубы, точно подчиненному:

— Пишите!

Рука полковника дрожала, но буквы ложились на бумагу ровно, с завитушками давно вышедшего из моды готического шрифта:

«21/310 — секретная.

Сегодня выяснилось окончательно: в лесах района, кроме партизанских отрядов, действовала ударная часть Красной Армии, имевшая в своем распоряжении орудия и легкие танкетки. В ночь на 3 ноября эта часть совершила два налета: на село Покатная, где были заперты заложники, и на Жуковское шоссе. В Покатной гарнизон держался стойко, до последнего человека. На Жуковском шоссе красноармейцы уничтожили автотранспорт с боеприпасами. Разведке удалось открыть местонахождение врага…» Отложив перо, полковник хмуро взглянул на гестаповца, ходившего по кабинету.

— Простите, господин фон Ридлер, но, мне кажется, это не совсем честно, и если вскроется…

— Хорошо. Давайте поиграем в честность, — сказал он холодно. — Давайте напишем: был небольшой партизанский отряд. Нам указали, где он находится, а гарнизонные войска оказались настолько лопоухими, что дали заманить себя в ловушку и частью были перебиты, частью затонули в болоте. Посланная на помощь кавалерийская часть потеряла половину своего состава, а оставшиеся в живых попали на поляну, когда бой затих совсем, и не обнаружили ни одного партизана. Ну, что же вы не пишете? Пишите!

— Я думаю, господин фон Ридлер… первый вариант, так сказать…

Ридлер презрительно усмехнулся. Он подошел к окну и, обернувшись, скрестил на груди руки.

— Пишите: «Гарнизонные войска окружили красноармейскую часть, и, несмотря на то, что силы врага превосходили наши раз в десять, враг был разбит наголову. Свыше двухсот красноармейцев, спасаясь бегством, затонули в болоте. Гарнизонные войска в жестоком бою потеряли шестьдесят процентов своего состава…»

— Не меньше. — Полковник сжал кулаки. — Но я знаю, как исправить ошибку. И я ее исправлю. Нужна не облава, а блокада. Блокаду подкрепить сильными средствами. Танки, орудия… Окруженный лес со всех сторон поджечь. И будьте уверены — тогда от Фридриха Корфа не уйдет ни один партизан. Ни один! Только вот солдат у меня теперь…

— Для того чтобы осуществить блокаду, надо иметь что блокировать! — оборвал Ридлер, с трудом удерживая желание подойти и ударить Корфа по лицу.

«Ведь это чорт знает что, — бесился он, — упустить врага, когда тот был почти совсем в руках!»

— Очень интересуюсь, как вы теперь обнаружите местонахождение партизан?

Мясистая челюсть полковника дрогнула.

— В этом, господин фон Ридлер, я… рассчитываю на вашу помощь. Может быть, в чем и я… смогу быть вам полезным, — проговорил он, все больше и больше багровея: этот гестаповец разговаривал с ним, как с мальчишкой, и приходилось терпеть. — Мой опыт и мои войска в вашем распоряжении, господин фон Ридлер.

Ридлер звучно хрустнул пальцами.

— Не будем пока заниматься болтовней, господин полковник: времени у меня очень мало. Собственно, вы это знаете: я приехал сюда для того, чтобы построить мост, а не для того, чтобы вытаскивать вас из ям, в которые вы садитесь по «стратегическим соображениям». Какие последние слова вы написали?

— «Шестьдесят процентов своего состава», — задыхаясь, сказал полковник.

— Хорошо. Пишите: «Ходатайствуем о срочном пополнении гарнизонных войск, остро необходимых для уничтожения остатков разгромленного врага и для охраны работ по восстановлению моста».