Ахмедхан Абу-Бакар - В ту ночь, готовясь умирать...

Старики говорят: красивые мы не были, но молодые были. В самый разгар гражданской войны атаковала красного партизана Кичи-Калайчи любовь. Чуть из седла не вышиб, грудь навылет прострелил взгляд губ-денской красавицы Шалабихан, что в переводе означает: светоносная.

Не смогла девушка оправдать в жизни свое имя. Отец ее, царский офицер, спасая шкуру, объявил свой калым: он отдаст Кичи-Калайчи дочь, а тот поможет тестю перебраться по горным тропам через границу. Когда Кичи-Калайчи передал свой отказ, отец девушки возненавидел красного конника; дочь на Коране заставил отречься от мысли стать «женой большевика».

Шалабихан отдали за Бусрав-Саида — это факт достоверный. Помог ли зять перейти тестю границу — факт неустановленный, но то, что Бусрав-Саид быстро развелся и выгнал из дома Шалабихан, ждущую ребенка, — это многие могут подтвердить; еще есть в горах старики, которые были на свадьбе, а потом видели, как уходила из аула Шалабихан.

Когда-нибудь у социологов дойдут руки и до исследования причин разводов во втором браке. Обжегшись на молоке, супруги так яростно дуют на воду, что без труда вызывают тайфун даже в стакане с нарзаном. А уж как родственники и соседи, друзья и сослуживцы не скупятся на полезные советы, суждения и прогнозы!..

Кичи-Калайчи слышал, что светильник души его, Шалабихан, дважды выходила замуж, потом овдовела и совсем исчезла из родных мест. Бедоносная Шалабихан, у первого твоего мужа был только один недостаток: Но — крупный. Это теперь труса называют перестраховщиком, но повесьте на клетке с шакалом табличку «Малогабаритный волк» — что изменится? А какие недостатки были у остальных мужей твоих, Шалабихан?.. Где ты, жива ли?..

В сберкассе Кичи-Калайчи получил справку: старший кассир-контролер Бусрав-Саид заболел. Гипертонический криз. Лежит дома. Пока… Последнее слово прозвучало несколько зловеще, словно старшего кассира-контролера должны были с минуты на минуту вынести в саване.

Кичи-Калайчи решил: навещу больного дома — это даже лучше, на рабочем месте разговор вряд ли получится.

Садовник вошел в чистый, вымощенный бракованными цементными плитами двор и увидел склоненную над летним очагом седоголовую женщину в пестром платье. Чем-то ее профиль напомнил Шалабихан. Неужели она?.. Но женщина повернулась к вошедшему, и Кичи-Калайчи понял, что ошибся.

— Могу ли я видеть почтенного Бусрав-Саида?

— Пожалуйста, пройдите в сад, там он, там…

Гипертоник лежал в саду под виноградной лозой и обрезал старые плети.

… «Ого!. Давление двести двадцать на сто тридцать, а как ловко орудует секатором».

— Рад, очень рад твоему выздоровлению, Бусрав-Саид!.. Сто лет, сто зим не виделись! А ты совсем не изменился, разве что сменил колер: был жгучим брюнетом, а теперь — ослепительный блондин. Как здоровье?

Самым примечательным в лице человека, лежащего под лозой, были его щеки. Им было так тесно на маленьком личике, что они стиснули между собой нос, оставив только ноздри, под которыми торчали седые иглы редких усов.

— О, небо! Кого ты мне послало! Ты еще жив, Кичи-Калайчи?

— А ты что, был на моих похоронах? Эта радость у тебя еще впереди…

— Зачем начинаешь с насмешки? Столько лет не виделись, неужели пришел ссориться? Ну, был в молодости кипяток, пора бы и остыть! — Щечки хозяина раздулись, заалели, он проворно вскочил, чтобы обнять гостя.

Вошли в дом, Кичи-Калайчи был усажен на тахту. Женщина в цветастом платке с кистями внесла самовар, поставила горку румяных чуреков, блюдо с виноградом «кишмиш круглый», медово-сладкий, без косточек.

Ощипывая кисть сочных ягод, хозяин выжидательно посматривал на Кичи-Калайчи. Через тридцать лет просто так, чаю попить, не приходят. Наконец не вытерпел:

— Извини, какой ветер принес тебя в мой дом?

— Думал я, долго думал, надеялся, без моего вмешательства обойдется, но, вижу, придется потревожить…

— Да что случилось?

— Из-за тебя вынужден ворошить прошлое. Однажды ты отнял у меня девушку…

— Не хочешь ли взамен мою старуху?

— Нет, с этой стороны тебе ничто не угрожает. Я пришел спросить, почему ты и второй раз так со мной поступаешь?..

— Не понял. О чем речь?

— …Тебе, свято хранящему тайну вкладчиков, хорошо известно, сколько процентов выплачивает государство по срочному вкладу.

— Три процента годовых чистого дохода.

— А за свою дочь требуешь сколько?

— Не путай грешное с пальцем!

— Не ругайся, а то отвалится.