Е. Крамской - Коварное оружие

— Это тоже подходяще, но…

— У каждого оружия есть свое но, господин полковник, — деловито отозвался старик, — История оружия свидетельствует, что идеальный вид его появится не скоро, и нам придется пользоваться тем, что способна будет дать техника. Будем держать в арсенале и боевые микробы. Оценив их возможности, я бы… — Старик сделал приглашающий жест: — Впрочем, лучше показать вам.

По лифту они спустились в подвал.

— Надо раздеться догола, — сказал старик, открывал дверь комнаты, откуда доносился шум падающей воды. Водяная завеса преграждала путь. — Мы примем душ, оденемся хам, и вы увидите много интересного.

Раздевшись, старик повесил платье и белье на металлические крючки и всунул голые ноги в соломенные туфли. Полковник проделал то же.

— У вас ожирение, полковник, — заметил старик, косясь на обвисший живот гостя. — Прошу…

Они нырнули под теплый секущий душ.

В следующей комнате пришлось повозиться. Старик помог полковнику надеть рубашку и штаны, потом два халата, перчатки и плотно облегающий голову капюшон с маской. Впрочем, полковник самостоятельно натянул себе на ноги высокие резиновые сапоги.

И вот две фигуры, закутанные с головы до пят, вышли на площадку — перекресток двух коридоров. Лампы осветили двери по сторонам.

— Чумное отделение, — показал старик на один коридор. — Идите за мной. Чума здесь надежно заперта.

Они подошли к стеклянному окошечку, проделанному в одной из дверей.

— Это комната-термостат. В ней постоянно поддерживается температура человеческого тела, 37 градусов Цельсия. При ней все заразные микробы чувствуют себя отлично и прекрасно размножаются. Ежедневно мы собираем богатый урожай наших микробов.

Полковник увидел ряды стоек с большими колбами.

— Направо чумные бациллы из Индии, прямо среднеазиатские штаммы, налево китайские, — пояснил старик. — Бактериологи всего мира обычно обмениваются штаммами микробов для научных целей, и я успел запастись, как видите, посевным материалом.

— А много ли надо? — спросил полковник, чувствуя легкую дрожь между лопатками.

— Для посева? — отозвался старик. — О нет. Вообще результаты размножения микробов колоссальны. Если предоставить возможность одному микробу свободно размножаться и подбавлять ему все новые и новые порции пищи, то через сутки вы будете иметь бочку микробов.

— Бочку? — удивился полковник.

— Не меньше. Считайте. Микроб покушает и через двадцать-тридцать минут, размножаясь делением, превратится в двух микробов. Еще через полчаса мы будем иметь четырех микробов, потом восемь…

Полковник заинтересовался и, забыв про дрожь, стал производить умножение:

— 16, 32, 64, 128, 256, 512… Гм… 1024…

— Через пять часов население пробирки увеличивается в 1024 раза, — весело сказал старик, — Не стоит считать, получатся умопомрачающие цифры. Идемте во второй коридор. Здесь у меня отделение желудочно-кишечных инфекций, передающихся главным образом через воду: холера, брюшной тиф, с десяток сортов паратифов и дизентерия. Прекрасное оружие. Если население некультурно, то лучшего сорта заразы и не выдумать. Пусть пьют некипяченую воду, пусть едят всякие сырые овощи и плоды грязными руками, не вымыв ни рук, ни того, что берут в рот, и заразный понос обеспечен. А потом пусть возятся с этой неприятностью.

Полковник стал решать новую задачу. Что выбрать? Дизентерию или тиф? Но, кажется, каждый заразный дьявол хорош в своем роде…

— Прошу отпустить меня и вывести из этого ада.

Перед душем на обратном пути голый старик рассказывал голому полковнику:

— Жаль, вы не посмотрели микроб туляремии. Очень любопытная зараза. Ее передают грызуны, как и чуму.

Вымывшись с мылом, они вытерлись сухими полотенцами.

— Ну, теперь мы с вами безопасны для окружающих. Не спешите одеваться, полковник. Колоссальное впечатление, не правда ли? Но мы тут привыкли. А в четвертом коридоре у нас бруцеллез, все три вида. Заразить пищу, консервы, молоко можно великолепно. Что там сибирская язва, дифтерит и подобные мелочи!..

Полковник уже не слушал, надевал тужурку и удивлялся, что кто-то успел зашить ему левый рукав наглухо. Старик любезно помог ему:

— Вы суете не в рукав, а в карман…

— Благодарю, — произнес полковник, застегивая пуговицы.

Когда он окончательно оделся, в форме он почувствовал себя лучше. Он вскинул монокль и сделал строгое лицо:

— Я должен спешить.

Они поднялись на лифте.

— Этим не исчерпываются наши возможности, — сказал на прощанье старик, — я попробую кое-что новенькое…