Алексей Малышев - Повесть о таежном следопыте

Директор оленесовхоза попросил Капланова помочь в охране оленей — повадился ходить в приморский олений парк леопард. В том узком месте, между сеткой и морем, где оставлял свои следы зверь, Капланов поставил капкан.

Ночью при луне он пришел проверить капкан, однако вместо леопарда обнаружил на берегу человека. Тот поспешно укладывал в мешки мясо убитого оленя. Это оказался Сыч, которого один раз уже задержал Капланов.

— Значит на совхоз переключился? — встряхивая его за шиворот, спросил Капланов.

Сыч обмер от страха и только молча клацал зубами.

Капланов отвел браконьера к директору совхоза.

А в тайге он все чаще обнаруживал следы двух людей, у одного из которых на каблуке сбита подковка. С браконьерами обычно ходили одна или две зверовые лайки.

Братьев Зуйковых он решил настигнуть во что бы то ни стало.

И вот наступил день, когда Капланов, уследив выход браконьеров в тайгу, сумел захватить их на месте преступления.

Они подстрелили пятнистого оленя. Уже наступил период пантовки и поэтому от оленя можно было взять не только мясо, но и главное — панты, которые ценились чрезвычайно высоко.

Капланов — он шел по следам браконьеров — бегом бросился в сторону раздавшегося выстрела.

Он с трудом сдержал негодование, увидев убитого оленя.

Пятнистые олени в заповеднике были ценным племенным фондом этого немногочисленного исчезающего вида. В пантовых хозяйствах, где условия у оленей были хуже, чем на воле, они обычно мельчали, а панты их ухудшались. Поэтому каждый олень на воле имел большую ценность. Это был резерв племенных животных для пополнения совхозных стад.

А здесь люди-хищники погубили зверя ради своей наживы.

Зуйковы, заметив Капланова, не растерялись. Один из них в это время обрубал панты, другой снимал шкуру. Они лишь прекратили свою работу, выжидательно глядя на подбежавшего Капланова, и быстро перебросились между собой несколькими словами.

Младший из братьев, которого знал Капланов, поднялся в рост и, вытянув вперед руку, угрожающе предупредил:

— Ты, паря, не ерепенься! Нас, японский бог, не запугаешь. Хотишь по-мирному? Давай, сговоримся. А коли не хотишь — близко не подходи!

— Я торговаться не собираюсь, — твердо сказал, подходя к нему вплотную, Капланов. — Сдавайте оружие!

— Оружие? А где оно? — с наигранным удивлением произнес младший Зуйков.

Тут Капланов и в самом деле увидел, что ружей у браконьеров не было. Они, вероятно, услышав его приближение, успели их спрятать.

Он быстро огляделся. Кругом чаща. Кто знает, куда они могли засунуть оружие?

— Вы ответите по закону, — строго продолжал Капланов, — дело на вас будет передано в судебные органы. А за оленя уплатите штраф.

— Уплатим, — согласился младший, так что трудно было понять — шутит он или говорит серьезно, — нам не впервой. Уплатим. А что касаемо тайги, — голос его окреп, стал жестким, — ходили и будем ходить! И ты за нами не шастай. Тебе от этого только голимый вред выйдет. Зверя здесь всем хватает. А шпиенов по нынешним временам — сам знаешь, куда девают.

— Вы мне не угрожайте, — Капланов сжал свое ружье, — а ну-ка, вытряхивайтесь!

Братья переглянулись. Старший сделал знак рукой, и они оба шагнули в сторону.

— Еще пожалеешь, паря, — оглядываясь, со злостью произнес младший Зуйков, — попомни мое слово — пожалеешь…

Были и другие случаи браконьерства. Даже у своего ездового конюха Капланов случайно обнаружил под сиденьем тушу убитого горала.

Видя, что директор заповедника энергично взялся за браконьеров, более активными стали и наблюдатели охраны. Однако они обычно лишь сообщали о совершенных покушениях на диких животных, но сами браконьеров не задерживали. Это было небезопасно.

Капланов продолжал научные наблюдения. К своему удивлению, на сопке Туманной он обнаружил соболя, который здесь, в кедрово-еловых дебрях, недалеко от моря, нашел свое убежище. Можно было надеяться, что даже в южном заповеднике со временем восстановится этот ценнейший зверек.

Тигр и соболь… Такими необычными контрастами славился Дальний Восток. Но тигр, коренной обитатель этих мест, где господствовала маньчжурская флора и фауна, пока еще не вернулся на свои родные Места. А из Сихотэ-Алиньского заповедника сообщали: тигры все более уверенно переходили на восточные склоны и оседали на своих новых охотничьих участках. Если туда заходил человек, тигр шел по его следам до тех пор, пока тот не покидал его район. Случаев нападения тигров на людей не было.