Елена Серебровская - Начало жизни

Папа любит свою семью. Когда он возвращается из командировок или из крымского санатория, он всегда привозит подарки маме и детям. С большой получки, с гонорара за книгу он тоже любит покупать всякую всячину для них. Маша и ее братья помнят смешную сцену, когда папа пришел вечером с подарками, снял в коридоре пальто и шляпу, надел на голову купленную для мамы кожаную коричневую пилотку, натянул на себя вязаную полосатую кофту, в руки взял коробки с печеньем и конфетами и, театрально раскланиваясь, вошел в столовую, где мама накрывала на стол.

Она рассмеялась, как девочка, и дети рассмеялись, а папа всё кланялся направо и налево, а потом отдал коробки Севе и Маше, подхватил маму на руки и поцеловал. Смешной он был в женском головном уборе и кофте, с мамой на руках! Мама бормотала: «да пусти же, Боря, пусти!», а сама лежала на его руках ловко и аккуратненько, чтоб ему было не тяжело…

Анне Васильевне не раз уже приходилось слышать комплименты. Ее хвалили на педсоветах, хвалили представители всевозможных обследовательских комиссий. Хвалили за уменье учить детей, за уменье вбить даже в самые ленивые головы то, что надо знать о природе людям, начинающим жизнь. Недавно ее попросили написать несколько глав для учебника по биологии, а она так разволновалась, что даже не ответила толком представителю издательства, просила дать время подумать. А чего там думать, писать надо, и она может. Но кто же будет ходить на рынок, варить обеды, стирать и следить за тем, как дети делают уроки? Боря не будет, он очень занят.

Когда вернулись с дачи, Маше пришлось стать свидетельницей одной неприятной сцены.

Извозчик подвез их в самый двор, к парадной. Мама снимала вещи с пролетки, Маша и мальчики относили их в квартиру. Из парадной вышла соседка — пожилая тетка в фартуке и старой клетчатой косынке, тетя Поля. Она стояла, рассматривала банки с вареньем, ведро с солеными грибами, запасенными мамой на зиму. Смотрела зоркими глазами сплетницы и напевала маме, как хорошо она поправилась, как молодо выглядит.

— Мужчины, они, известно, капризные, — ворковала тетя Поля. — Чего от них ждать хорошего. Ты чуть уедешь куда, а он — шасть к какой-нибудь крале… Изве стно, все мужчины такие.

Мама продолжала снимать вещи.

— К вашему тоже летом одна ходила… В шляпке такой, с цветочками… Все мужчины одинаковы, — сказала тетя Поля и выжидающе умолкла.

Мама расплачивалась с извозчиком. Потом она обернулась к насторожившейся тете Поле:

— Жаль, что я не знаю, как зовут эту особу. Я поблагодарила бы ее за заботу о моем муже в мое отсутствие, — сказала она.

— С ума сошла… — растерянно пробормотала тетя Поля. — И вы… вы не сердитесь на нее нисколечко?

— Не сто́ит сердиться на женщин, которые подбирают крохи с моего стола. — Она снова была твердой и строгой, как тогда, с кухаркой детдома.

Маша ощутила острую ненависть к этой непрошенной помощнице, «открывающей глаза» ее матери. Старая сплетница!

«Неужели так будет и со мной? — с ужасом думала Маша. — Я полюблю и выйду замуж, а он спустя несколько лет разлюбит, начнет бегать к другим (она уже слышала и запомнила это ходячее выражение)… Что ж делать? Прощать? Умолять вернуться? Нет! Неужели это обязательно — охлаждение и измена!»

Глядя на улицу в окно, она не раз наблюдала смешную сцену: двое немолодых супругов выводили гулять своих крупных псов — овчарок. Собаки были симпатичные и, вероятно, жили в дружбе. Супруги же всякий раз бранились на улице, не стесняясь посторонних.

— Вы извели меня своими скандалами, вы мелочная, ничтожная женщина! — громко говорил мужчина, переходя от своей спутницы на другую сторону улицы.

— Я не встречала более изолгавшегося, более фальшивого человека! — громко вторила ему женщина через всю улицу.

А собаки дружно сходились на середине мостовой, весело обнюхивались, играли, бегали вместе.

Маша не раз наблюдала ссоры этих двух людей, забывающих, что на них смотрят, что над ними смеются. Идут и мучают друг друга. Неужели это бывает со всеми — охлаждение, измены?

Становилось так горько на душе, так обидно и тоскливо, точно кто-то уже разлюбил и тебя, разлюбил и бросил. «Нет, я всё устрою не так».

Пришел отец с работы. Он обедал, как ни в чем не бывало. Мама подавала обед, словно ничего не случилось. «Оба молчат и лгут, — подумала Маша, — делают вид, что всё хорошо. Подойти бы к нему и спросить прямо: «Ты любишь маму? И если да, то кто приходил к тебе летом, когда нас не было?»