Борис Дубровин - Счастье первой тропы

Дмитрий придвинул почти вплотную к Зиновию стул и сел на него верхом. Зиновий не любил в своем кабинете таких вольностей, но стерпел: уж очень интересные вещи рассказывал ему Дмитрий.

— Так вот, — заканчивал Дмитрий, — у себя мы начали неплохо, а вот если распространить это движение в спорте на всю область и даже страну, чтобы каждый физкультурник взял на себя обязательство вырастить двух физкультурников, ведь тогда из одного плюс два получатся миллионы. А?

Зиновий, наверное, впервые за все время своей деятельности в должности секретаря райкома встал с кресла и сел на стул рядом с Дмитрием.

— Так. Это мысль настоящая. Я — «за». Я тебя поддержу. Сколько у тебя теперь физкультурников?

— Было мало. Стало значительно больше. Но ведь это только начало, Зиновий.

— Идея становится реальной силой, когда она овладевает массами, — процитировал Зиновий и нажал кнопку. — Удивляюсь, как это нет чутья у Кудрявцева. Такую идею держать под спудом!

В приоткрывшуюся дверь втиснулся курносый носик секретарши.

— Пригласите московского корреспондента, -И когда она притворила дверь, пояснил: — Удачно выходит. Из «Советского спорта» парень. Очень кстати. Не робей. Со мной не пропадешь. Это дело из рук не выпустим! Пронюхают, перехватят инициативу, потом доказывай, что ты не сибирский медведь.

И когда в кабинет Затуренко без стука свободно вошел увешанный фотоаппаратами молодой человек, Зиновий быстро рассказал ему суть новой идеи, которую «осуществляют, вернее почти осуществили шелеховцы».

— Идея «один плюс два», на мой взгляд, может быть широко подхвачена по всей стране. Можете писать. — Зиновий чуть насупил брови, заметив, что Дмитрий порывается ему противоречить. — Сводки представлю вам завтра. Товарищу Цареву, кстати познакомьтесь, он председатель совета ДСО в Шелехове, член комсомольского комитета, надо поехать туда и кое-что уточнить.

Авторучка услужливо мелькала, накидывая петельки букв на горло линованным строкам. А Дмитрий вдруг увидел ту косичку-коротышку и комочек земли, падавшей на квадрат.

В тот же день Дмитрий собрал свой актив и поручил каждому еще энергичнее проводить в жизнь идею «один плюс два». Одновременно он начал собирать сводки.

Однако события обретали кинематографическую скорость... Уже вечером Дмитрия по телефону срочно вызвали в Иркутск.

— Где сводки? — вопрошал возбужденный Зиновий. — Где? Чего ты робеешь? Тебя же поддерживает райком, тебя страна поддержит!

— Неловко. Ведь идея — еще не дело. Вот когда разовьем ее, тогда и можно говорить.

— Чепуха! — отмахнулся Зиновий. — Знаешь ли ты, что корреспондент уже связался с Москвой? Ну, где твои сводки?

— Вот. Но нам надо еще добрать восемьсот шестьдесят физкультурников, чтобы говорить о выполнении плана «Один плюс два».

— Удивляешь ты меня. Вроде столько пережил, столько перевидел, а тут сообразить не можешь.

— Не могу.

— Ну, слушай. Говоришь, восьмисот шестидесяти не хватает? Так вот, есть же у вас грибники — включи их. Есть рыболовы. Это же спорт — есть же рыболовы-спортсмены! А ты их не показал в сводке. Ты же сам себя обкрадываешь.

— Но мы их не выращивали — этих рыболовов. А тем более грибников.

— И туристов включи. У вас их немало!

Дмитрий молчал.

— Да и потом не обязательно рапортовать, что шелеховцы все выполнили или перевыполнили, — чуть отступил Зиновий. — Важно, что это наша инициатива. Но, впрочем, я уже сказал, что выполнили.

А тем временем в Москве сотрудники газеты «Советский спорт» передавали из рук в руки телеграмму: «Шелеховцы — инициаторы движения «Один плюс два» свое обязательство выполнили. Была тысяча спортсменов, стало три тысячи».

...В Шелехов на комсомольское собрание, посвященное развитию физкультуры и спорта, прибыл Затуренко.

Сначала все шло гладко. А потом...

— Лгать всегда плохо! Нет у нас трех тысяч. Стыдно! — воскликнул Клим Зыков. — Совесть — категория в любом деле сугубо необходимая. В данном случае мы как-то сумели обойтись без нее, — и Клим со злобной иронией потряс многотиражкой «За алюминий». — В заблуждение ввели и редакцию и людей взбудоражили!

— Зря ты это, Дмитрий, — поднялся Григорий. — Зря! И непохоже на тебя это, и радости не доставит нам. Нет, я против такой работы, против приписок.

Взмыл над столом гневный Зиновий:

— Что вы тут говорите, товарищ Уралов? Надо смотреть в корень дела! Надо гордиться идеей. Так резко выступать против Царева, значит заведомо угробить дело. Неужели вы не понимаете: сейчас важно, чтобы наша инициатива нашла отклик по всей стране. А пока к нам приедут перенимать опыт, шелеховцы дадут три тысячи и перекроют эту цифру. Ведь вы по спорту — лучшие в области. И просто обидно за ту демагогическую болтовню, которую развели тут, как это ни странно, члены комитета комсомола.