Александр Кулешов - Победил Александр Луговой

Так полагается.

Но так не будет. У меня хватает воли вести дневник, но никогда не хватит перечесть его.

И зачем вообще люди ведут дневник? Для других? Это нечестно. Для себя? Тогда не самообман ли это? Что пишет человек в дневнике? То, что чувствует, или то, что ему кажется, что он чувствует?

Я, конечно, не говорю о дневниках великих людей, писателей, общественных деятелей, где записываются интересные наблюдения, большие мысли. Я говорю о себе, о таких, как я, простых девчонках (мальчишки, наверное, никогда не ведут дневников).

Но я все же пишу честно. Наверное, запись в дневнике — это замороженное чувство, застывший навеки порыв души (как я научилась красиво писать!). Но тогда дневник надо перечитывать. Перечитывать, чтобы видеть, как меняется все вокруг тебя, а главное, как меняешься ты сам, твои мысли, оценки, чувства к людям.

Вот я два года встречаюсь с Аликом. Все эти встречи — у меня в дневнике, с самой первой, тогда в «Эрмитаже», и до сегодняшней, последней.

Все записано. Как познакомились, как разговорились, как он проводил меня первый раз домой и как первый раз поцеловал.

И как я его.

И все ссоры записаны. Все обидные слова, которые он мне говорил (которые я ему говорила — тоже, но это он их считает обидными, а я, разумеется, справедливыми!).

Сегодня я делаю последнюю запись, потому что больше с ним встречаться не буду.

Нет, я совсем не злюсь, я спокойна.

Наверное, он меня любит. Впрочем, я тоже его люблю. И все же встречаться больше мы не будем. Вернее, будем, может быть, но просто как товарищи. Ничего больше — никаких поцелуев, никаких провожаний, никаких объяснений и никаких меч... (как же писать «мечта» в родительном падеже множественного числа?). А то сколько мечтали: кончим институт, будем вместе, вместе поедем (почему-то обязательно в Сочи), будем там жить, я — преподавать в школе, а он — работать в газете.

Пройдут годы. Станем старыми, седыми. Буду сидеть у камина (которого в Сочи-то уж наверняка не сыщешь), смотреть на чемпионские ленты...

Словом, сказка начинается сначала.

Но сказка не начнется. Сказке сегодня конец.

Будем просто дружить: ходить на соревнования, болеть друг за друга, патрулировать с дружиной. А все остальное кончено...

(Какая-то я дура, честное слово, — пла́чу!)

И ведь ни он, ни я друг другу не изменили, друг друга не разлюбили. Так в чем же дело? Я вот никогда не могла понять, как это так: прожили муж с женой вместе пять, десять, двадцать лет, а потом расходятся, потому что «не сошлись во взглядах». Разве это причина?

А теперь вижу, что причина. И хорошо, что мы выяснили, что «не сошлись во взглядах», сейчас, а не через пять или двадцать пять лет. По крайней мере не потеряем времени.

У нас разные взгляды. И это главное. Дело не в том, что мы по-разному смотрим на спорт (я — правильно, он — нет!), хотя спорт занимает и в моей и в его жизни колоссальное место.

Дело в том, что эти взгляды у него могут распространиться (а может, и распространились уже) на другие области жизни (ох, как я заумно выражаюсь!). Если сегодня Алик считает, что он, видите ли, бесценная личность на ковре, чемпион и хранитель государственного престижа, а потому не дай бог его кто-нибудь толкнет или наступит ему на ногу, то завтра он вообще решит, что над ним нужен стеклянный колпак, потому что ничего нет ценней его статей и репортажей.

Зачем мне такой? Я не говорю зачем нам такой. Об этом пусть заботятся его товарищи, тренер, комсомол, редактор — словом, нянек для него хватит. Может, они его, в конце концов, и научат уму-разуму. Их много, и у них нервы крепкие. А не научат, так такого дадут, что не встанет.

Я же не собираюсь тратить жизнь на его перевоспитание. Ни за что!

Я знаю, это нелегко пережить, потому что я, конечно, его люблю. Но так надо. Буду как с товарищем, как со всеми. У меня воли хватит. Уж раз хватает на то, чтобы вести дневник, так на такую ерунду, как порвать с Аликом, наверняка хватит...

(Опять пла́чу! Идиотка, просто идиотка!)

Я теперь буду чаще ходить на тренировки, а то Елена Ивановна сердится. Буду заниматься. Все новые пьесы, пересмотрю — наверное, уже целый месяц не была в театре!

И ребят тоже на мой век хватит. В конце концов на Алике свет клином не сошелся. Позвоню вот Виктору. Раз Алик считает, что я ради Виктора занимаюсь художественной гимнастикой, очень хорошо — не могу же я Алика подводить! Позвоню Виктору. Вот прямо сейчас позвоню...