Александр Кулешов - Победил Александр Луговой

— Ну разумеется, Нинон, разумеется, никто не командует...

Конца разговора Люся уже не слышит. Накрывшись подушкой, она засыпает, сладко улыбаясь своим голубым снам, которые стали явью.

Люся теперь усиленно занималась в институте — госэкзамены были не за горами. Но не менее усиленно и тренировалась — у нее тоже предстояло первенство столицы. Александр, когда бывал свободен, как раньше, приходил на ее тренировки. Даже чаще, чем раньше. Он присутствовал на всех, даже самых маленьких, соревнованиях и показательных выступлениях, в которых участвовала Люся. Счастливый и гордый, смотрел он на нее. Он стал больше Нины Павловны гордиться Люсиными успехами. Но к этим радостным чувствам примешивалась и грусть. Какая она красивая, какая искусная. Как раскрывается она вся во время этих выступлений. А ему вот это теперь не дано...

Пройдут годы. Люся будет выступать, и, может быть, когда-нибудь осуществится для нее то, о чем он мечтал для себя — она станет чемпионкой страны. Она будет возвращаться с соревнований, еще живя ими, возбужденная, радостная, торопясь рассказать ему, самому близкому, обо всем, вместе с ним пережить все перипетии минувшей борьбы. Он будет радоваться вместе с ней, огорчаться (ведь будут и огорчения), вникать во все мелочи, спорить, подбадривать ее или ругать.

А вот у него этого не будет. Ни волнений борьбы, ни радости побед, ни грусти поражений. Люся не побежит в раздевалку, преувеличенно веселая, когда он проиграет, не скрывая радостных слез, когда он выиграет.

Не будет больше побед.

А может быть, будут? Разве победа его учеников — не его победа? Конечно, они еще очень юные, а сам он еще не очень опытный тренер. Но ведь юные станут взрослыми, мастерами, чемпионами. Сколько радости испытывал Иван Васильевич, когда выигрывали его воспитанники, он, Александр, например. И когда судья поднимал на ковре его руку, Александру и в голову не приходило считать эту победу только своей, только личной. Он был одним из ее «соавторов», а другим был его тренер. И, сойдя с ковра, он прежде всего бежал к нему и поздравлял его. Все поздравляли тренера. Это было естественным.

И может быть, все это ждет и его?

А написать книгу (осуществить свою заветную мечту), хорошую книгу, которую будут читать, будут любить, — разве это не победа? И разве острый спортивный репортаж, увлекательный очерк, умная, интересная корреспонденция, хороший рассказ — разве они не ведут к той же цели? Не привлекают к спорту миллионы таких вот ребят, которые приходят к нему заниматься, не воспитывают у них лучшие качества советского спортсмена, не показывают, на кого равняться?

И разве бесчисленные успехи и победы советского спорта — это не их победы?..

...Александр отвлекается от своих мыслей и смотрит, как Люся, легкая и сильная, носится по залу с белой лентой.

К Александру подходит Елена Ивановна.

— Хорошо?

— Очень!

— Вы знаете, Александр, — Елена Ивановна задумчиво следит за тем, как Люся выполняет упражнение, — она ведь не будет участвовать в первенстве города. Она вам говорила?

— Нет! — Александр поражен. — Как не будет? Почему?

— Видите ли, их курс, весь целиком, взял обязательство на каникулы выехать в колхозы на месяц. Помочь наладить физкультурную работу. А первенство как раз в каникулы. Я думала, она вам говорила...

Елена Ивановна не отрывает взгляда от Люси. «Выше, выше руку, легче!» — кричит она и недовольно цокает языком.

— Елена Ивановна, — Александр расстроен, — а давно это выяснилось?

— Недели две назад. Странно, я думала, вы знаете.

— Ничего не сказала, — Александр недоуменно пожимает плечами. — Ничего. Наверное, не хотела огорчать.

— А ей предложили остаться и не ездить, — продолжая смотреть в зал, говорит Елена Ивановна, — Не деканат, не дирекция. Комсомольское бюро, ее же товарищи. Они-то понимают, что значит для нее это первенство.

— Ну и что она? — в волнении спрашивает Александр.

— Ничего, отказалась конечно. — В голосе Елены Ивановны легкий упрек.

— И это не сказала, — задумчиво констатирует Александр. — А уже две недели как знала...

Елена Ивановна молчит. «Так, так, чуть резче поворот! — кричит она. — Нона Владимировна, пожалуйста, это место еще раз... Резче, Люся!»

На мгновение умолкший рояль звучит с новой силой, лента сверкающей белой змеей прочерчивает в воздухе причудливые арабески...

— Но чего она еще не знает, — опять начинает говорить Елена Ивановна, в голосе ее звучит скрытое торжество, — и узнает только сегодня — это то, что ее включили в состав сборной страны для поездки в Будапешт. Да! Сегодня утром был президиум, утверждали команду. Люсю утвердили единогласно.