Владимир Дягилев - Вечное дерево

Ей врезался в память момент, когда он опускался на ступени, стараясь удержать голову.

"Ах, если бы я успела поддержать его... Но сейчас важно не упустить мгновения..."

"Клянусь, что буду свято хранить этот свет",-услышала она его голос.

"А я клянусь, клянусь, прекрасный мой... - и она стала произносить те слова, что не сказала тогда:-Ты вечно будешь со мной. Всегда-всегда. Ты даже не знаешь, как ты мне дорог и как нужен..."

Кто-то пришел, послышались голоса.

"Ах, зачем они? Как они не понимают?"

- Тебе жить надо... ~ сказала Полина Матвеевна, подсаживаясь к ней на кровать.-Тебе жить надо.

Ганна вся сжалась, наморщилась и отвернулась от Полины Матвеевны.

- Слеза не идет,-сказала Полина Матвеевна" вставая с кровати.-Прорвало бы-полегчало бы. Водки не давали?

- Не пьет, не ест.

- Давай-ка я покормлю.

Ганна взяла чашку, чтобы только они отвязались, выпила сладкий чай с вареньем, от бутербродов отказалась.

- Ну, доченька, ну еще,-упрашивала Полина Матвеевна.

Ганна ничего не брала, на все уговоры не отвечала.

- Кто-нибудь оставайтесь с ней,-наказала Полина Матвеевна.-Я договорюсь. А после работы сама приду.

Когда все ушли и осталась только Галка, Ганна снова легла на спину и уставилась в окно.

Небо просветлело. А голубя уже не было.

"Ну вот. Упустила. Помешали".

В дверь постучали. Галка долго переговаривалась с кем-то, потом подошла и сказала:

- Нужно одеваться. Давай я помогу.

Появился Степан Степанович, поздоровался.

- Пойдем, подышим.

У Ганны не было сил сопротивляться, и она пошла.

Степан Степанович шел молча, придерживая ее под руку, словно боясь, что она упадет. И то, что Степан Степанович не утешал ее, не сочувствовал, как все, зна* чит, не соглашался, что его нет,-успокоило Ганну.

Она покорно дошла до скамейки в тенистом углу сада, покорно села и замерла в ожидании.

- Тебе еще раз спасибо,-тихо сказал Степан Степанович. - Теперь дело пошло.

"О чем это он? И что может быть хорошего, когда его нет?"

- Через неделю, думаю, вполне освоюсь.

"Ах, да. Он о работе. Еще привыкнуть не может".

Впервые за трое суток Ганна подумала о другом, и удивилась, что существует это другое.

- Ты мне большую помощь оказала, - продолжал Степан Степанович.-Важное это дело-вовремя поддержать человека. У тебя способность на это. Ты прямотаки... Ты сама не знаешь, какое добро несешь. Для этого стоит жить...

По аллейке, переваливаясь с лапки на лапку, шагал серый голубь. Он покачивал точеной головкой, на шее переливались перья - фиолетовые, зеленые, серые. Крылья вздрагивали, бусинки глаз блестели.

"Голубь ожил, - подумала Ганна. -А он не оживет". -

И тут она вполне ясно поняла, что ждать его больше нечего, о н не встанет, не придет, не вернется.

- Нет... Нет, нет, - проговорила она и впервые заплакала.

* * *

С этой минуты Ганне сделалось легче. Она стала разговаривать с подругами, слушать их и спрашивать:

- Почему так случилось? Скажите?

Все отвечали по-разному. Полина Матвеевна сказала:

"Судьба". Девочки - "Случай". А Сергей Дегтярев, пришедший ее навестить, - "Недоглядели. Наша вина".

Сознанием Ганна понимала, что ничего теперь не изменишь. Его не вернешь, но сердце не могло примириться с этой мыслью. Сердце все еще ожидало чуда. Ганна часто настораживалась, замолкала среди разговора, прислушивалась, все ей казалось, что вот-вот раздастся его голос.

Она попробовала пойти на завод, в цех, не потому, что ей так хотелось, - ей больше всего хотелось быть одной со своими мыслями и воспоминаниями. Она пошла в цех. из жалости к Галке, которая измучилась, ухаживая за нею.

В цехе ее встретили хорошо. Все были приветливы и внимательны, старались не говорить о случившемся. Но как только она подошла к своему станку, ей невольно захотелось посмотреть налево, на его станок. Она не могла удержаться,и повернула голову. Но его там не было. Станок не работал. Он стоял сиротливо и неподвижно среди шума, движения и грохота.

И Ганна заплакала.

Товарищи подхватили ее под руки и повели к начальнику цеха.

- Она не может работать,-сказала Полина Матвеевна, сдерживая одышку.

- Отведите ее домой. - Кузьма Ильич повернулся к Ганне и, стараясь придать своему сегодня особенно почерневшему лицу д,оброе выражение, сказал:-Ты отдыхай. Мы отпуск дадим.

- Ей бы уехать, - вмешался Степан Степанович. - Путевку бы.

- Ходил в завком... И комсомол этим делом занимается.

- Очень долго раскачиваются...

Начальник цеха перебил Степана Степановича: