Владимир Дягилев - Вечное дерево

Степан Степанович сидел в сторонке, с интересом и душевной симпатией наблюдал за молодежью и думал:

"Славные ребята...Вот и мой бы..." И тут он вспомнил о неудачном разговоре с сыном, о своем неожиданном срыве-пощечине: "Да-а, не лучший метод воспитания.., Вот к ним бы его..." Но тотчас усмехнулся своим мыслям: "Разве такое возможно? Он сейчас небось загорает на южном солнышке..."

Кирилка, оказавшийся в одиночестве, допил чей-то неполный стакан и крикнул:

- Музыки желаю!

В^дя, что его никто не слушает, он схватил кусок хлеба и запустил им в девушек. Кусок угодил Галке в лицо.

- Ты, прекрати! - предупредил Леша и шагнул к нему.

Кирилка вскочил, оскалился и стал так походить на бульдога, что, казалось, вот-вот зарычит от злости.

- Ты что? А ну угомонись! -строго прикрикнул Песляк.

Кирилка опустил голову и нехотя сел.

Разговор продолжался. Шум все нарастал.

Наступил тот период, когда энергия должна была

найти выход, когда невозможно уже сидеть спокойно:

нужно плясать, петь, веселиться до упаду.

Отодвинули стол, убрали стулья. Песляк и Кузьма

Ильич, воспользовавшись этим, стали прощаться. С ними

вместе ушли Пепелов и Клепко. Из старших остались

Полина Матвеевна и Степан Степанович.

- Мне спешить некуда. Разрешите остаться? - сказал он,

- Да как вам не ай-яй-яй!-Ганна обняла его и поцеловала.-Да вы мне как родной.

- А меня?-нетвердым голосом спросил Кирилка.- Брезгуешь? Строишь из себя.

Ганна виновато улыбнулась, не зная, что сказать.

- Перестань, - вмешался Леша. - Прибереги репертуар для другого случая.

- Другого не будет.

- Организуем... Через профсоюз.

Все засмеялись.

Кирилка почувствовал обиду. Всегда этот Лешка над ним превосходство имел, и по работе, и Ганну увел, и даже здесь.

Он вскочил, оскалился.

- Давай... подходи, не боись.

- Ну-ка! - прикрикнула Полина Матвеевна.

- А-а... Не боись.

Леша не двигался. Все приумолкли. Всем было радостно и весело, и непонятно, чего хочет этот Кирилка.

- Что ж, коленки дрожат? Хорош у тебя муж, храбрый заяц!

Кирилка взял со стола стакан и спокойно, обдуманно швырнул его на под.

- Прекратить безобразия!-крикнул Степан Степанович, будто подал команду.

- Ну-у! Н-новатор! - Кирилка небрежно отмахнулся.

- А ну-ка, хлопцы, помогите, - решительно произнес Степан Степанович, кинулся к Кирилке и вместе с Сеней, Сергеем и другими ребятами в минуту скрутил его и потащил к дверям.

- Трус!-орал Кирилка.-За бабью юбку прячешься!

- Мне просто не хочется рук марать... Такой день у меня сегодня,-сказал Леша.

- Правильно, Лешенька. Умница. - Ганна обнимала его и успокаивала.

Кирилку выставили за дверь. Он попробовал вломиться. Дверь не поддавалась. Ему сделалось жарко. Он рванул пиджак и почувствовал в кармане что-то твердое.

Сунул руку - нож. Кирилка со злостью всадил его в косяк, а сам опустился на пол и вскоре уснул.

* * *

У Ганны испортилось настроение. Было неприятно, что так получилось с этим Кирилкой.

- Я же говорил, дурак дураком,-утешал ее Леша. - Ему пить совсем нельзя.

И все начали успокаивать Ганну.

"А гости-то здесь при чем?"-подумала Ганна и, встряхнув головой, улыбнулась.

- Что же танцы? Мы ж танцевать хотели.

Все тотчас оживились, довольные, что праздник продолжается.

Сеня достал из-за дивана баян, медленно, будто нехотя, примостил его на коленях, склонил голову, точно прислушался - не играет ли он сам? А потом неторопливо развел мехи. Полились негромкие, плавные звуки вальса.

- Что стоишь-то? - спросила Полина Матвеевна. - Начинай... Тебе, тебе положено.-Она подтолкнула Ганну в спину.

Ганна вся подтянулась, посерьезнела, величаво вскинула голову и, не взглянув на Лешу, положила легкую руку ему на плечо. Леша подхватил ее осторожно, кажется более' всего боясь приблизиться к Ганне вплотную, и, уставив никого не видящий взгляд вдаль, закружился, чуть опережая музыку. Ганна почти незаметно придержала его и, выждав мгновение, закружилась так, что белое платье развернулось колоколом.

- Вот она у нас какая!-сказала Полина Матвеевна и всхлипнула от умиления.

- Славная молодежь!-тотчас поддержал Степан Степанович.-Я вот и то думал...-он хотел сказать о своих мыслях, о сыне, о ссоре, об отъезде жены и Журки на Юг, но осекся: ни к чему, не к месту была бы его откровенность. Полина Матвеевна посмотрела на Степана Степановича искоса, словно оценила про себя, и спросила:

- Не забыл еще?

Степан Степанович не понял вопроса.