— Не балуй, Загуменников, — посоветовал, — за такое ведь вышка, не меньше.
Бандит обмяк, прекратил сопротивление.
— Откуда фамилию знаете?
— Смотри ты, какие перемены: то подлюкой крестил, а тут на «вы» переключился.
Вывел преступника на площадку, повернул лицом к стене, обыскал. В кармане пиджака обнаружился небольшой складень, перепачканный кровью.
— За что человека пырнул?
— Вот вы с какого конца на нас вышли… Живой он?
— За что пырнул, спрашиваю?
— Так, глупость. По пьянке.
В сиплом голосе не было раскаяния. Виктор подумал: такой мог без раздумья ударить и топором. Спасибо старушенции — предупредила.
— Благодарю за помощь, — подмигнул ей дружески.
— Тебе спасибо: от этаких гостеньков избавил, — и спросила помедлив: — А Любку-тя… тоже забираешь?
— Вернется сейчас.
Хлопнула наружная дверь. Виктор сказал:
— Вон, легка на помине.
Но в подъезд вошел молодой мужчина с маленьким чемоданчиком в руках; из-под короткого пальто белели полы халата.
— «Скорая» прибыла, — определил Виктор и не удержался от упрека врачу: — Не очень-то вы спешили на вызов. Мы уже здесь, знаете, сколько?..
Посмотрел на часы и не поверил себе: с того момента, как они вошли с Иваном Андреевичем в подъезд, минуло лишь семь минут.
1
Сообщение поступило в первом часу ночи: в 18-ю больницу, что в рабочем поселке Обской ГЭС, доставлен труп молодого мужчины, сбитого неизвестной автомашиной.
Виктора сообщение застало в пути: он ехал с КПП на служебном ГАЗ-69 в райотдел, чтобы сдать смену, а тут по рации это известие. Связался сразу с отделом, доложил, что отправляется на место происшествия, и погнал «газик» на левый берег.
Обширный двор 18-й больницы весь засажен деревьями, они покрылись уже листвой — май на исходе! — и, когда машина нырнула в зеленый туннель, Виктору стало даже не по себе от мысли, что смерть настигла человека в такую ночь, когда все в природе зовет к жизни, к радости. Нелепая, бессмысленная смерть под колесами автомашины…
Он подъехал к моргу — одноэтажному каменному домику в глубине двора. Неподалеку от входа громоздился пустой рейсовый автобус с тускло отсвечивавшими темными окнами. Зачем он здесь, было непонятно. Объехав его, Виктор с облегчением увидел возле самого крыльца милицейскую «Волгу». Значит, аппарат райотдела уже включился в расследование.
За те пять лет, что работает в милиции, Виктору уже приходилось навещать по разным поводам морги. Казалось бы, должен привыкнуть, однако всякий раз при входе в это помещение испытывал к нему чувство неприязни, словно именно оно было повинно во всех на свете смертях. И еще: к чувству неприязни примешивалась махонькая, но все же ощутимая крупинка робости перед тем неведомым, что содержит в себе смерть для всякого живого существа.
С этим сложным чувством, мгновенно охватившим его, он и открыл дверь домика, заранее готовясь вдохнуть знакомый и неприятный для него запах формалина, карболки, нашатыря, хлорамина и еще черт знает каких дезинфицирующих составов. Однако вместо этого ноздри его ощутили аромат сигареты — она дымилась в зубах у невысокого седого человека в милицейской форме с блокнотом и карандашом в руках. Это был Федор Сергеевич Гавриленко, дежурный по райотделу. Увидев Виктора, он сказал, обращаясь к маленькой женщине, что склонилась над носилками, стоявшими прямо тут, в прихожке, в двух шагах от порога:
— Вот, я же вам говорил, Светлана Ивановна: Виктор себя ждать не заставит.
Светлана Ивановна Богданова, райотдельский следователь, повернула к Виктору смуглое лицо, молча кивнула ему и вновь склонилась над носилками. На носилках вытянулось длинное, уже окоченевшее тело мужчины — черные полуботинки, синий плащ, серые брюки, серый, забрызганный кровью пиджак, испачканная кровью клетчатая рубашка… Виктор заставил себя перевести взгляд с рубашки на лицо покойного и не увидел лица: сплошная рана. Видимо, машина проехала по голове.
От страшного этого зрелища Виктору сделалось не по себе, он принялся поспешно шарить по карманам. Но увы, все было рассчитано точно: заканчивая смену, он приканчивал обычно и взятую с собою полную пачку «Беломорканала».
— Хочешь сигарету? — предложил Гавриленко, от которого не укрылось, как видно, состояние Виктора.
— Кашель меня забивает от них, — сказал Виктор, тем не менее протягивая руку.
Глотнув едучего дыма, действительно закашлялся, но сумел подавить кашель и, вновь проходя взглядом по одежде несчастного, спросил у Светланы Ивановны:
Читать дальше