Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар

В глазах наших светятся горны,
В сердце взрывается кровь,
Как топка, душа раскаленная,
Как песня, гудков наших рев.

Тих под пустынею звездною
Странника избранный путь.
В даль, до конца неизвестную,
Белые крылья влекут.

Ясен и кроток в молчании
Взор одинокой звезды…
Братья мои на страдания
В гору идут на кресты.

Далью серебряной в утро росистое
Ходишь потерянный ты без пути.
Раннее небо раскинулось чистое,
Сердцу живому дорог не найти.

Может быть, встретишь в сгорающей дали
Брата родного и душу отдашь…
Долго мы шли и друг друга искали,
Земля голубая — убогий шалаш.

Я поэт разрушающих Вечность времен,
Вождь железных бессмертных племен,
Знаменосец горящих знамен…

Во мне много песку золотого,
Как безумье разум глубок,
Миллиарды послали вперед вестового —
Ночи навстречу — в звездный поток.

Во мне души живут, шевелятся
Человеческих мертвых пустынь,
Мои сны всей вселенной приснятся,
Я всех девушек сын.

В моем сердце поет человечество,
Аэропланы на небе кричат,
Это не я, а оно во мне мечется —
Чтоб воскреснуть — каждый распят…

Среди нив, певучих в спелости,
Все шумит, шумит сосна,
На кургане давней древности
Лист бормочет ото сна.

Здесь спустил в провал могилы
Вождь красавицу жену,
Облака по небу плыли.
Древний ветер траву гнул

Здесь когда-то, прежде времени,
Море жило в песне волн
И таило в тинной зелени
Утонувший чей-то челн.

В эти дни земля горячее солнца,
На коленях я, и каждый мне Христос.
Загорелся мир, как сохлая солома,
И никто не знает, где на небо мост.

В сердце человека и любовь и жалость,
О бессмертии поет великая река,
На песок упала тоненькая веточка —
Матери моей остывшая рука.

В поле закопали люди свое сердце —
Может, рожь поспеет тут и без дождя,
Может, будет лето, и воскреснут дети,
И протянет руки нам родная мать.

Небо вверху голубое,
А ночью мне снилась звезда:
Я будто царь и разбойник,
И ты далека и чиста.

Над миром бушуют пожары,
Над сердцем сверкают мечи,
В руке моей скрыты удары,
И солнце от боли кричит…

Лугом стелется дым от сухого костра
В курене рыбака на песчаной мели.
Даль густеет и стынет в молчащих полях,
В блеске мертвом река холодна и востра.
Брызнул искрами свет из небесной щели
И оперся о землю со смертью в очах.

Огонек рыбака в заводине глухой
В угольках своих греет картошки,
И сидит человек над пустынной рекой,
Позабывшись под пение мошки…
Пар с реки по лугам поволокся травой,
Покатился в овраги туманом-волной.

Не щелкает кнутом у деревни пастух,
Он заснул и храпит в прокопченой избе…
В трепетании звезд что-то шепчется вслух
И играет лучами в огнистой резьбе.
Расстилается в Сне по земле пряный дух,
Неожиданный вскрик — в отдалении глух.

Лес листвою обвис, сухостоем обмяк,
Сил сосет из взопревшей земли.
Он раскинул далеко зеленый армяк,
Наготу материнства собою прикрыв,
И корявые корни глубоко ушли,
Совершая в страстях диво мира из див…
Перепелки к утру изнывают во ржах,
Рыбы мечут икру на заре в камышах.

Волга, воды голубые,
Дно — серебряный песок,
Лодок весельные крылья,
Над костром в степи дымок.

С ранней думой сокровенной
Мальчик ждал тут кораблей…
Ветер воду чешет пеной,
Весла машут веселей.

Снятся мальчику на лавке
Сны, один того страшней:
Богатырь в железной шапке
Шаг кладет в сто саженей.

И несет в руках царевну,
Девок наших румяней,
Дочерь бога, королевну,
Глаз светлей степных огней.

Волга к ночи тихо ляжет,
Загудит зато земля,
Все дороги звезда скажет,
И зашепчутся поля.

Мальчик с думой обручится,
Все узнает и поймет:
Богатырь с царевной снится,
Волга вечером поет.