Вячеслав Королев - В лесах Карелии

— Совершенно точно. А иначе как, Сергей Иванович?

Директор надолго задумался. Потом, ничего не ответив Пешкову, пошел дальше.

Через десяток метров в штабеле катушечной березы он увидел тюльку, которой, как ему показалось, было место в штабеле лыжной березы.

— Кузьмин, меряй.

— Два двадцать два, — быстро доложил мастер. — Лыжа.

Директора передернуло Он молча смерил взглядом

Орехова с головы до ног и, ничего не сказав, пошел к следующему штабелю.

В большинстве штабелей сортименты были перепутаны, что говорило об отсутствии элементарного порядка на складе.

— Ты что же здесь делаешь, чертов сын? — обратился к Орехову бледный, с подергивающейся в нервном тике правой щекой, директор. — Ты... Сколько классов кончил?

— Четыре, — дрожащими губами ответил начальник склада, напуганный не столько обнаруженными недостатками, сколько взбешенным видом директора.

— А семья какая? — продолжал буравить Орехова глазами Ковалев.

— Сам третий.

Пошли к стоящим под погрузкой вагонам. Первые же четыре вагона грузились дровами.

— Это почему? — напустился директор на мастера по погрузке Кузьмина. — Почему грузишь дрова, а не высокоценные сортименты, когда людям зарплату платить нечем?

Молодой мастер покраснел, как красная девица.

— Вот, Николай Федотович, — обратился он к Орехову, — я же сколько раз говорил, что не время сейчас с дровами возиться...

— Да надоели эти толкачи, дьявол бы их забрал, — виновато заговорил Орехов, — ходят по пятам, клянчат... спасу никакого нет...

Ковалеву стало ясно, что он имеет дело с человеком малограмотным, не понимающим обстановки, в которой находится леспромхоз. «Ждать денег от этого молодца — пустое дело»,— подумал он.

— Ты, Кузьмин, что кончал? — спросил он, обращаясь к мастеру.

— Лесной техникум.

— А мастером давно работаешь?

— Четыре года.

«Вот дьяволы, — подумал Ковалев, — сами дела не знают и грамотным людям ходу не дают». Вслух сказал:

— Пошли все в конторку.

Маленькая конторка нижнего склада была полна народу. За столом, на стуле начальника склада сидел здоровенный детина в рабочей одежде и что-то весело рассказывал.

— Встать, прекратить орать! — не своим голосом закричал Орехов. Половина присутствующих встала, остальные продолжали сидеть.

— Знакомьтесь с новым директором леспромхоза, — продолжал Орехов. — Зовут Сергеем Ивановичем Ковалевым.

— Знаем раньше тебя, — крикнул кто-то из толпы.

Ковалев прошел мимо расступившихся рабочих к столу и сел на стул, на котором только что сидел рассказчик.

— Почему не на работе? — тихо спросил он сразу всех.

Поднялся гвалт, из которого ничего нельзя было понять.

— Вот что, друзья, — проговорил директор, — разбираться будем потом, вечером. А сейчас — освободите помещение. Это контора, рабочее место начальника нижнего склада, а не согревалка. У кого есть вопросы — прошу после работы ко мне в контору леспромхоза.

Большая часть рабочих стала, толкаясь, выходить; несколько человек усердно протискивались к директору.

— А вам что? — обратился к ним Ковалев, уже догадываясь, с кем имеет дело.

— Товарищ директор, — с ужимками начал один, — мы не рабочие, мы относительно отгрузки древесины нашим...

— Понятно, — прервал говорившего директор, — толкачи. И сколько вас набралось?

Их было больше десяти человек, и все они сразу требовательно загомонили.

— Прекратите базар, — прервал директор. — Идите в контору и отметьте ваши командировки. Завтра их вам уже не отметят.

Он поднял трубку телефона и позвонил своему секретарю.

— Валя? Ковалев говорит. Я на нижнем складе. Придут сейчас товарищи... — он запнулся, не зная, как правильно назвать толкачей, потом решительно отрубил: — Придут сейчас толкачи, отметьте им всем командировки сегодняшним числом. С завтрашнего дня ни одному толкачу командировок не отмечать. Вы меня поняли? Предупредите там кого следует. Всё, товарищи, всё, — махнул Ковалев в сторону толкачей, — с вами разговора не будет.

Толкачи ушли. Директор попросил Пешкова, Орехова и Кузьмина присесть к столу.

— Нам надо договориться по трем вопросам. Во-первых: я считаю, что в сложившихся в леспромхозе условиях мы должны заготовлять как можно больше высокоценных сортиментов, не считаясь с тем, что записано в сортиментном плане...

— Так нас за это, Сергей Иванович, в тюрьму посадят, — прервал директора Пешков.

— Не посадят, а только накажут. В худшем случае меня могут с работы снять.