Вячеслав Королев - В лесах Карелии

— Что ж, — пожал плечами Никулин, — бывает.

— И что тогда?

— Рабочему замечание сделает товарищ Пешков, — уже без улыбки отвечал мастер, — а меня выругает.

— А если не действуют ни замечания, ни ругань, — не отставал директор, — тогда как?

Никулин махнул рукой и даже повернулся к назойливому директору боком.

— Тогда совсем плохо, — после короткой паузы ответил он, — с меня удержит тридцать процентов месячной зарплаты на исправление брака, а рабочего переведет на другую, низкооплачиваемую работу.

— Надолго?

— Недели на две, на три. Некоторых даже на месяц. Научись, говорит, сначала там работать по-настоящему, а потом снова придешь ко мне.

— Помогает?

— Как видите. — И мастер повел рукой, как бы приглашая еще посмотреть, что делается вокруг.

— А стахановцы у вас есть на участке? — спросил директор.

— Есть, конечно, очень хорошие есть. Костя Чистиков почти каждый день по две нормы дает.

— Коммунист, член парткома, — подсказал Поленов.

— Да их много, не один Костя, — уточнил Никулин.

— Ну а с ними как, в случае бракодельства? — снова вернулся к вопросу качества директор.

— С ними тяжелее, — замотал головой Никулин. — Этих сразу переводит на вспомогательщину. Работать, говорит, умеете, а раз гоните брак, значит, дурака валяете, надо вам мозги на другой работе проветрить.

— А насчет разъяснительной работы? — вмешался в разговор Поленов. — Не все же дубинкой действуете?

— А зачем она нужна, Федор Иванович? — сразу, не задумываясь, ответил Никулин. — Любой и без агитации поймет, о чем идет речь, когда у него из кармана потянут.

— Это, товарищ Никулин, знаете ли... — сердито начал Поленов.

— Не надо, Федор Иванович, — шепнул ему Ковалев, — не сбивай с толку. За отгрузку потребителям нестандартной продукции директору предприятия и начальнику ОТК причитается по закону от трех до пяти лет тюремного заключения. Вот так, парторг.

Вечером в кабинет директора леспромхоза вошел небольшого роста кругленький человек лет пятидесяти, в позолоченных очках.

Протягивая Ковалеву руку, отрекомендовался:

— Я есть Коппер, Матвей Карлович Коппер. Но Матвей Карлович — только если пить вместе чай. А так — Коппер, просто Коппер. Ховринов сказал, новый директор велел мне прийти, что он хочет давать мне очень важный поручение. Я пришел.

Невольно улыбаясь, Ковалев как можно ласковее начал с ним разговор.

— Я, Матвей Карлович...

— Просто Коппер, просто Коппер, — живо перебил кругленький человек, — или... пусть товарищ Коппер.

— Ну, бог с вами. Я товарища Ховринова не просил посылать вас ко мне, но вашему приходу очень рад. Мне про вас успели наговорить много хорошего, и у меня к вам действительно есть большая просьба.

— Если можно сесть этот стул, то я готов отчень внимательно слушайт.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — торопливо проговорил Ковалев, подумав: «Вот тебе щелчок по носу, товарищ директор. Хамство везде остается хамством». — Говорят, что вы со своими стариками и подвижной состав хорошо ремонтируете, и деррики делаете, и можете сделать из дерева все что угодно.

— Потчему только из дерева? — пожал Коппер плечами и опустил уголки губ. — Из одного дерева нитчего нельзя сделайт. Надо металлический поковка. Поковка должен быть хороший, ловкий и надежный. Два человека умеют делайт любая поковка: товарищ Юров и товарищ Трофимов.

— Трофимов? Кто такой? Я пока не знаю.

— Трофимов — наш кузнец, из Тамбова, у него золотые руки. Он может делать все что угодно. Но он отчень любит деньги. Если хорошо платить, он будет работать шестнадцать часов в каждый день.

— Мы, товарищ Коппер, были сегодня на верхних складах ледянки. Там всего два конных деррика. Всю остальную древесину грузят вручную. Нельзя ли быстренько сделать еще пяток конных дерриков?

Коппер встал со стула, лицо его сделалось каким-то не только серьезным, но и злым. Он быстро снял очки, протер их небольшой замшей и снова сел на стул.

— Когда директор есть инженер, тогда можно говорить... Как это сказать... не надо смотреть назад.

— Не оглядываясь, — подсказал директор.

— Да, да, да, — обрадовался Коппер, — тогда не надо оглядываться назад. Кто грузит бревна вручную, тот есть настоящий дурак. Зачем такая большая тяжесть для человек? Пусть делает лошадь или трактор. Вы есть согласный? Деррик нужен не только верхний склад. Я говорил Орехову: потчему на нижний склад есть только два деррик-гигант? Надо пять гигант, десять гигант, надо столько, чтобы ни один платформа бревна вручную не грузить. — Он помолчал и потом, спокойно наклонившись к директору через стол, продолжал: — В Канаде говорят: чем меньше раз дотронешь бревно рукой, тем оно дешевле. И это есть правильно, товарищ директор.