Абдурахман Абсалямов - Белые цветы

— Вон, видите, неплохая парочка? — Янгура, вдруг прервав разговор о медицине, кивнул на проходивших чуть поодаль Мансура и Ильхамию. — Свояченица моя так и не поехала в деревню, осталась работать в Казани. Хотите, познакомлю?

— Мы… кажется, уже знакомы, — солгала Гульшагида.

— Мансур — способный молодой хирург, — с подъемом говорил Янгура. — И, знаете, он приобрел на Севере немалый опыт. Мои сотрудники уже прониклись уважением к нему.

— Я очень рада за Мансура, — стараясь не выдать себя, рассеянно отозвалась Гульшагида. — Наверно, ваши веские рекомендации тоже укрепили его авторитет.

— Возможно, — скромно согласился Янгура. — Но вы однажды правильно подметили: он довольно упрям и своенравен… Впрочем, отшлифуем. Волны, как известно, превосходно шлифуют камень.

Мансур то ли в самом деле не замечал Гульшагиды, то ли делал вид, что не замечает, — во всяком случае, не подошел, чтобы поздороваться, даже издали не поклонился.

Однако случилось нечто неожиданное — Ильхамия подтолкнула локтем своего спутника, довольно громко сказала:

— Посмотрите-ка на моего джизни! [11] Джизни — муж сестры. Он довольно ловко пользуется отсутствием жены. Вон кого подцепил!

Мансур увидел Гульшагиду рядом с Янгурой. Недоумение, беспокойство, растерянность отразились в его глазах, как тогда, при первой встрече на лестнице. Гульшагида сдержанно кивнула ему. Мансур ответил.

Резко зазвонил звонок. Публика устремилась в зал. Янгура проводил Гульшагиду на место. Диляфруз оставалась все такой же печальной и задумчивой, почти не отвечала Гульшагиде, старавшейся развлечь ее.

Гульшагида и Диляфруз уже оделись и стояли в общей толпе у выхода. К ним опять протолкался Янгура. Диляфруз словно ждала этого, торопливо попрощалась и вышла первой. Гульшагида даже обиделась на нее: «Неужели думает, что мне очень хочется остаться наедине с Янгурой?»

На улице заметно похолодало. Под ногами скрипел снег. На небе, сгрудившись, мерцали звезды, большие и равнодушные.

— Какой чудесный воздух! Может, пройдемся пешком, Гульшагида-ханум? — предложил Янгура.

Теперь, когда так поспешно ушла Диляфруз, Гульшагиде не хотелось одиночества. Почему не прогуляться с интересным собеседником… Они зашагали по улице, направляясь к Арскому полю.

Янгура говорил не умолкая о медицине, о врачах, о больных. Гульшагида слушала его и по странной изменчивости настроения теряла интерес к разговору. Она думала совсем о другом. «Странная эта жизнь… Любимый мною человек пошел провожать другую, а я иду с ее джизни. Вернувшись домой, Ильхамия не преминет все рассказать сестре. И… в доме может возникнуть скандал… Повернуться и уйти? Зачем впутываться в ненужную глупую историю?..»

А Янгура уже рассказывал о своих заграничных путешествиях — о Лондоне, о Париже, о Риме. Он все же заставил внимательно слушать себя…

— Я, конечно, патриот, — подчеркивал он. — Но и жить замкнуто, по-моему, не к лицу культурному человеку. Мы достаточно закалены. У нас нет основания бояться буржуазного влияния. Напротив, капиталисты, буржуазные идеологи должны бояться нашего влияния на трудовой народ. Если мне что-то и понравится на Западе, кому это повредит? Например, свобода в отношениях между мужчиной и женщиной, умение стоять выше предрассудков… Если вдуматься глубже, как раз в нашей-то стране и не должно быть места предрассудкам. Ведь мы поистине свободные люди, у нас и перед законом и на работе мужчины и женщины равны. А вот у них женщина зависит от мужчины, неравноправна в обществе. Все там основано на деньгах, все продается и покупается за деньги. Поэтому там много порочности. А нашу свободу отношений можно поставить на более здоровую и твердую моральную основу. Скажем, если равноправные мужчина и женщина пожелают сходить вместе в тёатр или просто прогуляться, поговорят — что в этом плохого? Неужели это чем-то похоже на распущенность? Излишняя ограниченность унижает достоинство человека, это мелочно, некультурно!..

После этих многословных и убедительно высказанных рассуждений Янгура попросил у Гульшагиды разрешения взять ее под руку. К этому времени перекресток, где Гульшагида могла бы сесть в трамвай и поехать к себе в общежитие, остался далеко позади. И они продолжали прогулку…

Последние дни были удачливы для Гульшагиды. Ее научный доклад понравился не только однокурсникам, но получил одобрение профессора Тагирова и других преподавателей. Янгура узнал об этом успехе и поздравил Гульшагиду по телефону.