Константин Ваншенкин - Большие пожары

Был ясный летний вечер, их окружала слабая небесная голубизна без единого облачка, «Антон» шел ровно и плавно, не проваливаясь, не кренясь, и если закрыть глаза, то можно было представить себе, что едешь в автомобиле по хорошей дороге. Но закрывать глаза не стоило. Нужно было смотреть в окошко и наслаждаться удивительным ощущением покоя и тихой радости. Под крылом медленно плыла степь в закатных полосах, и по степи двигалась их тень, тень их самолета. Потом пошла тайга, она казалась сверху редкой. К ним, в пассажирскую кабину, вышел второй пилот и вписал их имена в бортовой журнал.

— Корреспондент? — крикнул он.— Какой газеты? — И удивился.— О! Солидный орган.

Малахов засмеялся.

— Успеем? — он посмотрел на часы.

— Конечно,— кивнул Тележко,— куда теперь денемся? В Ковалеве они сами сидеть не хотят.

Этот летний тихий вечер, эта безмятежность природы поражали Малахова. Он все смотрел в окошечко, и ребята-практиканты смотрели, не отрываясь.

— Пожары ищете? — прокричал Тележко.— Отсюда не видно.

Внизу тускло, по-вечернему заблестела река, показались домики. «Антон» стал неприятно проваливаться вниз, разворачиваться, мелькнули цистерны для горючего — емкости, столб ветроуказателя, и вот уже, легко стукнувшись о землю, они покатились по выжженной аэродромной траве.

— Обождите, ступеньку навешу, — сказал второй пилот Глеб Карпенко.

— Так сойдем.

— Нет, порядок.

— Хорошо долетели,— небрежно заметил кудрявый.

— Как на вертолете,— подтвердил Тележко.

К самолету подходил молодой человек в распахнутом кителе и форменной фуражке, из-под которой выбивались светлые-светлые волосы.

— Бавин,— представился он.

— Здорово, Иваныч,— приветствовал его Тележко,— а ребята в тайге?

— Ребята в Усть-Чульме, вышли сегодня. Завтра Алферов за ними слетает.

Малахов проснулся рано, в беленьком доме, который назывался гостиницей леспромхоза. Койка Тележко была пуста, практиканты еще спали, укрывшись с головами. Малахов умылся в коридоре, стараясь не стучать рукомойником, потом коротко записал впечатления вчерашнего дня. За окном было раннее летнее утро, такое же чистое и ясное, как вчерашний вечер. На подоконнике лежала роса. Где-то включили движок, будто захлопала крыльями огромная птица.

За стеной помещалась «пилотская», где постоянно ночевали и отдыхали летчики, и сейчас два летчика прошли под окнами, но не Алферов и Карпенко, а с другой машины, которая полетят дальше, вниз по великой реке. С ней улетят двое из ребят-практикантов, а двое останутся здесь. Летчик постучал в окно:

— Подъем! Через сорок минут вылетаем.

Через час они улетели, а Малахов и оставшиеся — кудрявый и высокий «женатик» — пошли по длинной пыльной улице под уже палящим солнцем в поисках столовой или чайной.

Но чайные почему-то были закрыты. Потом, в одном магазине, Малахов выпил банку молока и съел булку, а практиканты выпили по две банки и еще по два сырых яйца.

— А чего это у вас водки нигде не видно? — спросил кудрявый у продавщицы.

— В уборочную не торгуем.

— Ах, уборочная. Неплохо мы устроились.

Где-то далеко, в прозрачном голубом воздухе затрещал самолетик. Может быть, это Алферов полетел за парашютистами.

— Я пошел,— оказал Малахов студентам,— вы тут еще два месяца будете, а мне время дорого.

— Мы тоже идем.

По дороге Малахов дал телеграмму домой, сообщил свой адрес — он всегда так делал при малейшей возможности.

Они сидели в маленьком домике на краю аэродрома, в бавинской резиденции. Здесь был и его стол с телефоном, и парашютный оклад, и сейф с деньгами и документами. На бревенчатой стенке висели плакаты — пособия для подготовки парашютиста. Тележко сидел на длинной лавке и смотрел в окно на покоробленные дождями парашютные качели, на крутой выжженный склон с карабкающимися по нему козами, на бледное, без единого облачка, небо. В тени, отброшенной домом, инструктор просушивал на полевом авиазентовом столе перкалевые купола грузовых парашютов.

— Здравствуйте,— оказал Тележко,— а я в больнице был, тут наш шоферюга лежит, ему аппендицит вырезали. Сперва пускать не хотели. Хорошая больница, новая. А Бавин в райисполкоме. Скоро обещался быть...

Практиканты сняли рубашки, сели на крыльце загорать. В коридорчике навалом лежали толстые пачки цветных листовок. Малахов взял одну:

«Охрана лесов от пожаров и борьба с лесными пожарами является обязанностью каждого гражданина. Будьте участниками в сбережении лесов нашей Родины».