Аркадий Сахнин: Эхо войны

— До моего возвращения к снарядам не подходить! — командует капитан.

Этот разговор по своей рации слышит полковник Сныков.

— Передайте капитану Горелику, — говорит он, — чтобы без меня установку не трогали. Выезжаю на место.

— А взрывать снаряды можно? — спрашивает Иващенко.

— Можно!

Медленно, со всеми предосторожностями перетаскивают привезенные снаряды в яму.

Иващенко наклонился над последним кумулятивным снарядом и инстинктивно качнулся в сторону. Снаряд издал треск. Будто согнули ржавую полосу железа, будто коснулись друг друга оголенные провода под током.

Схватив горсть мокрого песка, Иващенко аккуратно положил его на оголенное место снаряда. Он понял, что снаряд успел нагреться даже на осеннем солнце и началась реакция. Чтобы прекратить ее, надо охладить снаряд.

Все прячутся в укрытие. Выждав необходимое время лейтенант выходит. Он несет в общую кучу последний снаряд и укладывает шашки так, чтобы взрыв ушел в землю. И вот, наконец, все готово.

Из укрытия выходит лейтенант Селиванов и соединяет короткие провода от шашки с длинным электрическим шнуром, тянущимся к окопу с электрической машинкой. Последний внимательный взгляд на всю местность. Уходят оба лейтенанта.

Машинка похожа на полевой телефон. Так же сбоку торчит маленькая ручка. Несколько быстрых оборотов, и на машинке загорается красная лампочка. Теперь в ней возник ток высокого напряжения. Лейтенант Селиванов нажимает кнопку… Содрогнулась земля. Первая партия снарядов уничтожена.

В то время как лейтенант готовил взрыв, снова шла хирургическая работа над минной установкой, куда более сложной, чем первая. Теперь электрические провода, припаянные к снаряду, обвивали соседние болванки и заканчивались новой пайкой где-то далеко в глубине. И снова сильные, умные, золотые солдатские руки извлекали смертельные провода. И снова грузили стальные глыбы, и снова ползла бронированная машина по опустевшим, немым улицам. Дрожала земля от взрывов. Один, второй, третий, четвертый… Пока не взвился в воздух, точно салют победы, зеленый сноп ракет.

Все!

С огромной скоростью пронеслась на радиоузел машина Нагорного.

— Диктор! Где диктор? — закричал он, вбегая в помещение.

Диктора на месте не оказалось. Нагорный сам бросается к микрофону.

— Граждане! Исполнительный комитет депутатов трудящихся Кировского района извещает, что все работы по вывозке снарядов закончены. С этой минуты в районе возобновляется нормальная жизнь.

Радость переполняла его. Ему хотелось сказать еще что-нибудь, но все уже было сказано, и он растерянно и молча стоял у микрофона.

И вдруг, вспомнив, как это делают дикторы, он медленно произнес:

— Повторя-ю!

И опять умолк, то ли забыв только что сказанное, то ли слова эти показались ему сухими, казенными. И неожиданно для себя он почти выкрикнул:

— Товарищи, дорогие товарищи! Опасность миновала, спокойно идите домой…

В ту минуту, когда произносились последние слова, уже хлынул народ к обессиленным, счастливым солдатам… И понял Иван Махалов, как во время войны встречали люди своих освободителей.