Сергей Сергеев-Ценский: Том 9. Преображение России

Однако упорный бой был навязан немцами, и он разгорелся по всему фронту корпуса Епанчина часам к 10 утра.

Генерал Булгаков, находясь довольно далеко в тылу своей дивизии, не представлял ясно, в каком положении она находилась, иначе он с легким сердцем не отправил бы один из своих полков в помощь Розеншильду.

Он двинул в сторону 29-й дивизии первый свой полк — 97-й Лифляндский, стоявший в резерве, а три остальных его полка: 98-й, 99-й и 100-й — поспешно отступали под напором 35-й дивизии Макензена, причем последний полк понес очень большие потери.

Только узнав об этом, Булгаков покинул свою штаб-квартиру, появился сам на линии огня и личным вмешательством остановил отходившие полки, указав одному из дивизионов своей артиллерии позицию, занять которую было необходимо, чтобы укротить наступательный порыв немцев.

Дивизии Макензена были образцовые, укомплектованные исключительно только пруссаками. Эти рослые, здоровенные солдаты и офицеры были от темени до подошв проникнуты сознанием, что они должны показать и кайзеру Вильгельму, и всей Германии, и всему миру, как надо защищать родную землю, поэтому они шли в атаку плотным строем, считая постыдным строй рассыпной, а тем более приспособление к местности.

Они попали под прямоприцельный огонь легкой артиллерии 25-й дивизии, но шли, поминутно смыкая ряды над убитыми; они попали под густой пулеметный обстрел, но шли… пока не выдохся, наконец, их боевой азарт, и они залегли и стали окапываться.

Это было уже после полудня. Часа два выдерживали они в своих мелких окопах убийственный огонь русских пушек, но часам к четырем дня остатки их в полной панике, во всю силу длинных ног, бежали назад, к реке Роминте…

Так было на фронте Булгакова.

Вторая же дивизия Макензена — 36-я — направлена была против 27-й и 40-й дивизий Епанчина побригадно, что явилось уж следствием чересчур большой самоуверенности Макензена. Но силы уравновешивались тем, что 27-я дивизия, потерявшая целый полк (Оренбургский) в бою под Шталлупёненом и, кроме того, понесшая там большие потери, численно не превосходила бригады немцев, а начальник 40-й дивизии генерал Короткевич руководил своей дивизией так, как может это делать человек, просидевший за время своей службы не один десяток штабных кресел, но ни разу не выполнявший ни одной ответственной задачи на поле сражений.

У него, впрочем, было только три полка: четвертый полк — 160-й Абхазский — был передан в 4-й корпус.

Точно так же, как и 35-я дивизия, картинно, в рост, в сомкнутом строю, шли в атаку обе бригады 36-й дивизии немцев и сначала имели успех, но потом наткнулись на такое сопротивление, что откатились к той же Роминте, потеряв к вечеру чуть не половину своего состава.

Если бы Короткевич, Адариди — начальник 27-й дивизии и Булгаков отважились преследовать своими объединенными силами корпус Макензена, от него мало бы что осталось. Но Епанчин такого приказа им не дал, а командарм Ренненкампф не снизошел к тому, чтобы почтить этот весьма серьезный бой своим личным присутствием.

1-й резервный корпус фон Бюлова должен был, выполняя приказ Притвица, опрокинуть южную группу русских войск, сосредоточенную около Гольдапа. Это был 4-й корпус, которым командовал генерал Алиев. В него входили две пехотные дивизии, 30-я и 5-я стрелковая; одна кавалерийская дивизия придана была ему для защиты его левого фланга.

Если фронт дивизии Розеншильда занимал не более трех километров и таков же примерно был фронт смежной дивизии Булгакова, то корпус Алиева растянулся, огибая Гольдап, где была его штаб-квартира, километров на сорок. Собрать свои силы в кулак являлось для Алиева делом трудным. С другой стороны, и фон Бюлов не в состоянии был точно выполнить приказ Притвица — начать атаку ровно в 4 утра.

Когда в Гольдапе услышали канонаду справа по фронту, то пришли к единственной догадке: Ренненкампф отменил дневку и предписал наступление. Темпераментный Алиев, ни минуты не медля, послал свою 30-ю дивизию в наступление на Даркемен, а чужой 160-й Абхазский полк — на Вальтеркемен, чтобы ему не болтаться без дела. И вышло так, что одновременно обе стороны начали наступать и разразился встречный бой, чуть только две колонны 30-й дивизии, по бригаде в каждой, вышли из Гольдапа, взяв направление на Даркемен, связанный с Гольдапом отличным шоссе.

Встречные бои всегда бывают жестоки и кровопролитны, так как укрепленных позиций ни та, ни другая сторона не имеют: сходятся врукопашную, в штыки.