Исаак Бабель - Том 3. Рассказы, сценарии, публицистика

Мария *

Впервые: Театр и драматургия, 1935, № 3. С. 45–59.

Бабель И. Мария. М., 1935.

Журнальную публикацию сопровождала печатавшаяся в подбор, внизу страницы, статья И. Лежнева «Новая пьеса Бабеля» (с. 46–57). Сначала критик уличал автора в идеализации прошлого. «Сюжет пьесы, обрисованные в ней характеры, ситуации, разговоры живых людей — все построено так, что зрителю (буде дошло бы дело до постановки Марии в том виде, в каком она написана сейчас) взгрустнется: какие хорошие люди погибли. Какие нежные цветы раздавлены топотом революции! Собственно даже не топотом, ибо в топоте есть свой пафос. В пьесе этого пафоса революционной новизны, который противопоставлялся бы старому миру, совсем нет. Не молодая буйная сила восходящего класса давит героев пьесы, а невидимая фатальная махина: заградиловка, „матросня“, Чека» (с. 49).

Далее, видимо, с опорой на бабелевские суждения, высказывалась идея о связи пьесы с книгой «Конармия» и ее возможном продолжении: «Углубляешься в материал, и напрашивается мысль: не есть ли пьеса и вся задуманная автором трилогия — повесть о судьбе одного из политработников Конармии, женщины, пришедшей на красный фронт из санкт-петербургского аристократического особняка на Миллионной? Не понадобилось ли автору в порядке развертывания сюжета показать сперва „истоки“ его героини, разрушение родного ей гнезда, от которого она в 20-м году еще не оторвалась? Судить об этом преждевременно» (с. 52–53).

В финале статьи Лежнев пытался защитить идейную «ущербность» автора его же художественностью и более подробно излагал замысел трилогии (других свидетельств о ней, кажется, не сохранилось). «Новая пьеса показала, что Бабель пренебрегает многим весьма важным именно для советского писателя, для социалистического реализма, что он, с другой стороны, многим злоупотребляет (пять пар). Но та же пьеса показала настоящее мастерство Бабеля в построении вещи, в обрисовке персонажей, в развертывании сюжета, в диалоге, в экономичности красок, в образности языка.

Мария, как мы слышали, является первым звеном трилогии, в которой действие охватывает период с 1920 по 1935 год. Дальше мы увидим Марию не только в названии пьесы, но и в самой пьесе, узнаем ее не только по отзывам да по письму, но и в живом слове и действии.

Автору надо освободиться от политических ошибок, от пренебрежения к истории и правде революционной действительности, от диспропорций в широте обобщения социальных типов, от злоупотребления эротикой. Если он освободится от вреднейших ошибок и хвостов, то при большом своем мастерстве несомненно сумеет дать в дальнейших частях трилогии настоящий „хлеб“ искусства. Этого мы вправе от него ждать и требовать» (с. 57).

Сохранилось ценное дневниковое свидетельство А. К. Гладкова о чтении пьесы:

«1934 год

28 февраля

В помещении Литературного музея в Ваганьковском переулке И. Бабель читает пьесу „Мария“ и новый рассказ „Улица Данте“. Читает он превосходно, под сплошной смех. И сам он тоже симпатично смешной, с носом пуговкой, в круглых очках с немодной оправой, с какими-то выразительнейшими, вкусно артикулирующими губами, с лукавой усмешкой… Чтение так ярко, что до сих пор помню все интонации. „Мария“ — вещь гениальная, рассказ „Улица Данте“ тоже мастерский, но более инерционный. „Мария“ очень трудна будет для театра своей простотой и лаконизмом. Не знаю, правомерно ли такое сравнение, но мне захотелось сказать, что она почти так же трудна, как трудны для сцены маленькие драмы Пушкина. Почему-то народу было не очень много… Я долго не мог прийти в себя от этого редкого праздника искусства»

(Гладков А. Театр. Воспоминания и размышления. М., 1980. С. 17–18).

Коцнули — убили.

Заградиловка — заградительный отряд; вооруженные отряды, в первые годы советской власти боровшиеся с мешочниками, и вообще, с людьми, осуществлявшими товарообмен между деревней и городом.

Царское Село — пригород в 25 км к югу от Петербурга, позднее — г. Пушкин.

Бризантный снаряд — осколочный или осколочно-фугасный артиллерийский снаряд с дистанционным взрывателем для поражения противника в траншеях и складках местности

Цимис (цимес) — буквально: старинное еврейское национальное сладкое блюдо, приготовленное из моркови и других овощей с добавлением различных фруктов и ягод; здесь: сладость, удовольствие.

Краги — накладные кожаные голенища, носившиеся с ботинками, или высокие кожаные отвороты на перчатках.