Антон Макаренко - Том 7. Публицистика. Сценарии

Катя. Какая прелесть! Это — наш танец!

Борис. Пойдемте, попробуем!

Василий Васильевич(подчиняясь своей горячей натуре, вспомнив свою молодость, он не может смотреть спокойно). Извините! Катя танцует только со мною!

Катя. Конечно, только с вами!

Новая пара неожиданно очутилась на площадке. Алексей увидел, что-то крикнул весело. Василий Васильевич и Катя прибавили танцу новое содержание. Василий Васильевич толст, но тем очаровательнее его юмор и сдержанно-улыбчивое ухаживание. Катя посматривает на своего кавалера с кокетливой лаской. У нее много настоящей чисто девичьей нежности. Василий Васильевич, может быть, ошибается в точности па, но зато он по-старинному свободен и не стесняется. Танцуя, он даже разговаривает.

Василий Васильевич. Когда-то я был грозой для вашего брата.

Катя. Вы и теперь небезопасны.

Василий Васильевич. Только в цехе, к сожалению, только в цехе.

В толпе зрителей засмеялись, кое-кто ударил в ладоши. Оркестр оборвал музыку, раздались общие аплодисменты.

65. Василий Васильевич несколько манерно выводит свою даму из круга. Он по-старинному предложил ей руку.

Катя(радостно смеется). Какой вы молодец, Василий Васильевич!

Василий Васильевич. Я не молодец, я веселый комсомолец! Спасибо.

Он подвел Катю к Борису и сам направился навстречу овациям, которыми встречает его Сергей Иванович.

66. Катя. Пить хочу.

Борис. Буфет здесь. (Они направились к буфету.)

Шура смотрит вслед удаляющейся паре. Потом машинально побрела за ними, вошла в темную аллею, потеряла их из виду, опустилась на скамью и вдруг, склонившись на спинку, заплакала.

67. У буфетной стойки очередь.

Борис. Вам чего?

Катя. Я сама.

Борис. Да зачем же…

68. У буфета. По одну сторону мать, по другую — Борис.

Борис(тоном обычного распоряжения). Мама, дай бутылку ситро.

Мать(как будто ее спрашивали только о цене). 85 копеек.

Борис(приглушенно). Я тебе потом отдам.

Мать. Сейчас плати.

Борис. Да у меня нет.

Мать(строго, негромко). Значит, обойдешься без ситро.

Среди публики все-таки услышали этот разговор. Засмеялись.

Голос. А ты из бочки напейся, там бесплатно.

Борис(обошел стойку, приблизил лицо к матери, зашипел). А я тебе говорю, дай, что ты меня позоришь!

Мать(упорно смотрит ему в глаза). Без денег не дам.

Борис. Не дашь, не надо. (Он не спеша, свободно, как свою, взял из ящика бутылку и ушел. Мать положила руку на лоб.)

Голос. Это сынок? Героический сынок.

Сергей Иванович(из очереди). Это он для меня, получите. (Он положил на стойку деньги.)

69. К Кате подходит Борис. В руках у него бутылка.

Борис(говорит с деланным оживлением). Только… как открыть?

Катя. А стакан?

Подошел сбоку Сергей Иванович, молча протянул руку.

Борис. А что такое?

Сергей Иванович. Отдай бутылку. Я все видел.

Борис(не может не отдать, он боится Сергея Ивановича, но и отдать не может, ему стыдно перед Катей). Я… не понимаю…

Сергей Иванович. (молча берет у него из рук бутылку, достает из кармана стакан и протягивает Кате). Держите.

Катя, не понимая в чем дело, взяла у него стакан. Из другого кармана Сергей Иванович вынимает штопор. Борис стоит молча и неподвижно смотрит в сторону буфета. Сергей Иванович открыл бутылку, налил Кате.

Катя посмотрела на Бориса вопросительно. Он отодвинулся в сторону.

Сергей Иванович(улыбается). Напоить девицу водой… тоже нужно уметь… Хочешь?

Этот вопрос относится к Борису. Борис отрицательно и обиженно вертит головой.

Катя. Спасибо. (Она еще посмотрела на Бориса.) Что случилось, никак не пойму…

Сергей Иванович. Да ничего особенного. Все, можете продолжать дальше, молодой человек!

Катя, удивленная, трогается к выходу. Борис поправил кепку и сумрачно пошел за ней. Но через несколько шагов он как ни в чем не бывало говорит ей:

— Здесь замечательная аллейка. Пройдемся!

70. Шура сидит одна на скамейке. Она уже наплакалась и теперь только вздыхает про себя. Возле той скамейки, на которой она сидит, темно, но возле следующей скамейки по аллее горит фонарь. К этой именно освещенной скамье подошли Катя и Борис. Их Шура хорошо видит и слышит голоса.