Антти Тимонен - Мы карелы

В этом заключался залог их успеха, Именно этого сознания не было ни у белых наемников, ни у карел, вовлеченных силой, угрозами или провокациями в мятеж.

…Кайса-Мария вскочила с постели сразу, как только началась пальба. Какие-то доли секунды она прислушивалась к выстрелам и поняла, что это не учебные стрельбы, которые время от времени проводил Таккинен. Оделась она моментально. Швырнула в саквояж кое-что из своих вещей, проверила браунинг, сунула его обратно в сумочку и выбежала на дорогу. Мимо избы бежали солдаты, кто на лыжах, кто пешком. От штаба отъехали сани. В них сидели офицеры и, нахлестывая лошадь, помчались в северный конец деревни.

— Подождите!

У сидевших в санях не было времени даже оглянуться. А может быть, они не расслышали крика Кайсы-Марии, потому что возле церкви…

Кайса-Мария выхватила браунинг, но увидела, что следом несутся вторые сани. Не теряя времени, она прыгнула на ходу в сани.

— Слезай! — закричал Левонен, правивший лошадью. — Мы с тобой попадемся, нас расстреляют из-за тебя.

— Молчать! И без меня тебя расстреляют. Есть за что.

Кайса-Мария держала в руке браунинг. Левонен оставил ее в покое. Он знал, что эта женщина может и пристрелить его. У него тоже был наган. Он мог бы незаметно достать его под меховым пологом, но побоялся. Убийство этой женщины могло обойтись слишком дорого, да и слишком много было свидетелей. По дороге впереди и позади саней бежали на лыжах успевшие выскочить из деревни солдаты.

Они проехали верст пятнадцать. В стороне от дороги, на берегу реки, стояла одинокая изба. Левонен сказал, что лошади надо дать отдохнуть, покормить ее, а то она совсем выбьется из сил. В избе было тепло и пусто. Видимо, ее хозяев только что угнали или они сами ушли куда-то. Кайса-Мария осталась в избе, а Левонен взял ведро с водой и вышел вместе с женой во двор. Услышав скрип саней, Кайса-Мария подскочила к окну и увидела, что старик, погоняя лошадь, выехал со двора. Она выбежала на крыльцо, но сани уже скрылись за поворотом.

Ее бросили, оставили одну! Все ее бросили, все… забыли о ней… Как ни странно, но это так. Кайса-Мария вернулась в избу. Что делать? Пойти пешком? Лыжи остались в Киймасярви. Она сидела и думала. Бросили! Ну, ладно… За это они заплатят… И тут ее осенило. Зачем ей ждать каких-то далеких времен, чтобы отомстить им, чтобы осуществить свои планы? Ведь она может рассказать правду и раньше, рассказать обо всем… красным!

Кайса-Мария засмеялась. Ну и шум поднимется! Будут потом выяснять да изучать, что и как получилось. Как они ее охраняли, глаз не спускали, когда в этом не было никакой необходимости! А как чуть прижало, каждому своя голова оказалась дороже. Посмотрим, будут ли эти головы гладить, когда начнут разбираться и выяснять, как они ее потеряли.

Из окна была видна дорога. На ней было пусто. Все уже прошли. Скоро подойдут красные. Если они преследуют белых, то появятся с минуты на минуту. А если решили отдохнуть, то рано или поздно все равно придут. Может быть, отправиться им навстречу, обратно? Нет, пожалуй, не стоит. Слишком опасно. Белые опомнятся, соберут всех, кому удалось бежать из Киймасярви, и пошлют разведчиков выяснить дальнейшие намерения красных. Как бы при возвращении в Киймасярви не нарваться на них. Нет, лучше ждать здесь. На всякий случай, если белые вдруг заглянут сюда, надо придумать какое-нибудь объяснение. Лучше всего сослаться на усталость. Надо быть готовой ко всему.

Кайса-Мария вспомнила, что сегодня она еще ничего не ела. Утром второпях она не захватила с собой никакой еды. Кайса-Мария поднялась на лежанку. Отдохнув немного, она начала искать еду. Сперва спустилась в подвал. Подпол оказался низким, и его весной, наверно, заливало водой — картофель в нем не хранили. Значит, где-то на дворе должен быть погреб. Выйдя во двор, Кайса-Мария быстро нашла занесенный снегом погреб, разбросав снег, открыла его дверь. За первой дверью оказалась вторая, заложенная соломой. В погребе хранился картофель. Потом она заглянула в амбар. Там были всякие мережи, сети… Найдя вяленую рыбу, Кайса-Мария поспешила в избу.

Возле крыльца стояли чьи-то лыжи.

Кайса-Мария ошиблась: ее не забыли и не оставили. В избе сидел Микко Хоккинен, или Мийтрей, как его звали раньше. Он, конечно, пришел сюда не на разведку. Видимо, его послали за ней.

Увидев Мийтрея, Кайса-Мария сразу подумала о своей сумочке, забытой ею в избе. Слава богу, сумка лежала на прежнем месте, на лавке, где Кайса-Мария ее оставила.