Илья Штемлер - Таксопарк

— Подходи, подходи, не жалей на поминки, кидай сколько не жалко, — донесся до его сознания голос дежурного.

Сергачев повернулся и побрел к своей секции, в сознание опять вплелись слова дежурного, брошенные в спину: «Пожалел. Ладно, до следующего раза…»

Сергачев взял авторучку и придвинул путевой лист.

— Ну что? — Лицо соседа было серьезным, а голос выдавал скрытое удовлетворение, видно, неплохо он сегодня мастерил: и план привез, и себя не обидел.

— Ну что? — повторил он. — Знакомый?

Сергачев, не отвечая, продолжал заполнять бумаги цифрами. Сосед собрался и отошел без обиды…

Закончив считать, Сергачев отделил от общей кучи бумажек тридцать шесть рублей — мелькнула и пропала мысль о том, что план он сегодня, как и обычно, перевыполнил, — пальцы механически уложили деньги в кошелек, приложив туда контрольный лист, привычно добавили в кошелек гривенник… Остаток денег он так же механически сгреб ладонью и сунул, не считая, в карман куртки. Приблизился к прорези в стене с надписью «5-я колонна» и бросил в нее кошелек. Глухо звякнула об пол мелочь…

Дежурный за столиком поднял на Сергачева глаза и улыбнулся — вернулся человек, совесть заговорила.

Сергачев нащупал в кармане какую-то бумажку и, не глядя на достоинство, положил на стол.

— Э-э-эй, — крикнул дежурный вслед. — А сдачу? Или всю пятерку записать? Фамилия-то как?

Сергачев уже покинул зал.

Очередь на мойку давно прошла. Сергачев подъехал к концу и занял по новой…

Безучастно слушая, как на корпус автомобиля обрушились струи воды, он вспомнил циркулярный душ В санатории, куда получил как-то путевку: он стоял в центре круглого загона, как под расстрелом, а в него целились из многочисленных дырочек пронзительные струи воды, и кожа, казалось, сползала то вниз, то вверх, а голова становилась легкой, отделяясь от туловища, и ни о чем тогда не думалось, ни о чем, как сейчас, в этом замкнутом пространстве автомобиля… Внезапно шум пропал — автомобиль миновал автоматический участок — тишина заложила уши. В стекло постучала Глафира. Из-под резиновой шапочки выбивались льняные волосы. Блестящая от воды клеенка топорщилась на груди.

— Уснул? Выходи из аппарата! — Глафира дергала за ручку, пытаясь распахнуть дверцу. Три ее помощницы в таких же шапочках и фартуках дергали каждая свою дверь. Им было некогда, им надо вымыть пол в салоне, вытряхнуть окурки, протереть изнутри стекла. У них своя работа…

Сергачев вяло приспустил стекло.

— Тихо, дамочки. Дали вам равноправие на свою голову. — Он вытянул руку, сунул в оттопыренный клеенчатый карман двадцать копеек. — Вот вам на сладости, — и включил двигатель.

Глафира в недоумении переглянулась с помощницами. Гнев отразился на ее распаренном лице. Она выхватила из кармана монету, швырнула в салон.

— На этого пижона погляди! Нашел нищих!

— Мы работаем, а не побираемся! — поддержал ее писклявый голос подруги.

И все разом разъяренно загомонили. Глафира жахнула мокрой тряпкой по крыше.

— Попробуй еще подъедь, мы тебе подъедем!

Машина, как подстегнутая, рванулась с места, визгливо прокрутив колесами…

В гараже хромой Захар, размахивая руками, указывал какому-то таксомотору его стояночное место, мешая Сергачеву проехать. Сергачев оценил мастерство маневрирования водителя — узкий «пятачок» был прострочен точно и чисто: легко и красиво, без мельтешни и лишних переключений, автомобиль вошел в тупичок, оставив место еще для одной машины, только вот как туда вползти. А очередь Сергачева.

— Заберешься? — с сомнением крикнул Захар, через стекло вглядываясь в водителя: ас или желторотик?

Сергачев колебался — помнет автомобиль, лучше пристроиться подальше, на свободном участке. Только он собрался отъехать к просторной площадке под фонарем, как хлопнула дверь и показалась голова Ярцева — вот кто так мастерски поставил автомобиль. И это все решило.

Сергачев включил скорость и, коротко гуднув Захару, медленно, без дилетантской подгазовки, повел автомобиль вперед. Конечно, удобней было бы вползти нередком, но это уже не тот эффект. Притормозив ровно там, где требовалось, он переключил на задний ход и, приоткрыв дверь, направил автомобиль в стойло. Теперь Захар увидел, кто за рулем, и перестал браниться. Нервами чувствуя расстояние между углом бампера и стеной гаража, Сергачев продолжал вычерчивать кривую.

— Брось, Сергач, дохлый номер! — усмехнулся Ярцев. — Не резиновая.