Илья Штемлер - Гроссмейстерский балл

Новер выслушал Филиппа с величайшим вниманием. Так обычно слушают старики пенсионеры. Им некуда спешить. Он вытащил из бокового кармана вельветовой куртки серый платок и протяжно высморкался.

— Слушайте, Филипп… У меня есть нужный человек…

Новер сделал паузу, чтоб посмотреть, какой эффект произведет его заявление. Эффекта не было. Новер вздохнул и продолжал:

— Я чувствовал, что он нужный человек, и проиграл ему подряд три партии в шашки в Михайловском саду. Надо ж его было расположить к себе. Так вот он служит при каком-то заводе. Он вас устроит.

Филипп в недоумении посмотрел на Новера. Но в следующую секунду он откинулся спиной к стене и расхохотался. Он представил того, кто «служит при заводе», с клочком ваты в огромных, как раковины умывальника, ушах.

Филипп хохотал.

— А вы действительно ему проиграли в шашки из-за меня или просто проиграли?!

— Говоря по совести, — добродушно, не видя подвоха, пояснил Новер (предварительно вздохнув), — первые две партии он выиграл, но когда мы играли третью, у меня появилась мысль…

Филипп хохотал. Ему показались нелепостью все его переживания, сомнения. Он не знал, чем объяснить, но им овладело странное чувство легкости. Так он себя чувствовал, когда стоял на пулковском холме. Какая великая трагедия, если даже Новер может ему помочь! Добрый старый Новер, терпеливо простаивающий в очередях в ожидании «Вечерки» с неизменным молочным бидончиком, отставной артист императорских театров, добряк и интеллигент.

Филипп продолжал хохотать.

— Хорошенькое дело — он смеется, — улыбнулся Новер, заражаясь смехом Филиппа.

Старик был рад, что Филипп повеселел, хотя и несколько оскорбился таким пренебрежением к своей идее.

Хрипло проворчал дверной колокольчик.

— Это Додэ, — старик засуетился, вылез из «своего» кресла. — Интересно, она заплатила за квартиру или приехала в такси?

Он направился открывать.

Через минуту Новер вошел в комнату без стука (просто невероятно). По его лицу Филипп понял, что случилось что-то чрезвычайное.

— К вам… дама.

Старик был взволнован. Судорожным жестом он оправил замусоленные края вельветки и пригладил реденький седой ежик, делая при этом страшные глаза. Филипп понял, что нужно привести себя в порядок. Но не успел.

В комнату ворвалась Кира. Она впервые была у Филиппа дома. Старик учтиво и гордо повернулся к ней, галантно шаркнув ножкой.

— Я знала, что звоню не в твой звонок. Но мне так захотелось подергать тот ржавый допотопный колокольчик. Я ничего не могла с собой поделать, — громко объявила Кира.

— Ничего, ничего. Все в порядке, — бормотал Новер.

— Познакомьтесь. Это наш сосед, Феликс Орестович.

Новер вытянулся. Казалось, еще секунда — и он свалится как подкошенный. Его сухонькая голова гордо откинулась назад.

— Ковальский!

Кира ответила.

Филипп шумно втянул в себя воздух.

— Феликс Орестович! У вас ничего не стоит на плите?! Пахнет гарью. Или мне показалось?

Извинившись перед Кирой, Новер медленно и величаво пошел к двери. Дверь за ним захлопнулась, и послышалась частая дробь шагов. Новер бежал спасать молоко.

— Забавный старикан, — улыбнулась Кира. — Девятнадцатый век.

— Сосед. Их двое — муж и жена. Вместе им лет сто сорок. Бывшие артисты. Ее фамилия — Дуда, она белоруска. Подпольная кличка — Додэ. А он поляк. Подпольная кличка — Новер.

— Подпольная кличка?

— Ну, псевдоним. «Додэ и Новер». Звучит! Оркестр, туш! Любимцы Парижа, Лондона и Конотопа… У нас, и только у нас! Ангажемент на весь сезон в театре «Аквариум».

Кира прошла в глубь комнаты и остановилась. Она оценивала увиденную картину:

— Центральное место вернисажа занимала картина наиабстрактнейшего Филиппа Круглого под названием «Лето одинокого мужчины, или Мама в отпуске». В подъезде я видела ящик с известью. Может быть, поставить его на сервант? Как символ «негашеного» духа художника-бунтаря?!

Филипп снял с тахты велосипед, распахнул дверь, выкатил велосипед в коридор и прислонил его к стене.

В дверях кухни показался Новер. В его вытянутых руках тускнела кастрюля.

— Почти половина убежала, — доверительно произнес Новер и вздохнул. — Додэ скажет, что я бесполезный мужчина. Что ж, она права. Кстати, дама передала по телефону, что она собирается зайти к вам. Мне надо было сказать раньше, но вы были не в настроении…

Новер, стараясь не задеть велосипед, прошел в свою комнату.

Филипп вернулся.