Корольков Михайлович - Партизан Лёня Голиков

– Вот, гады, будут теперь знать!.. Взволнованные, ворвались мальчишки в партизанский лагерь.

– Товарищ командир разведки!.. Василий Григорьевич!.. Разрешите доложить… Разведчики Голиков и Андреев с задания прибыли!

Ленька с Митяем наперебой докладывали о разведке, о том, что видели, как обнаружили огневые точки.

– А этот автомат, Василий Григорьевич, вам в подарок. У них там небось во какой переполох идет!..

– Подождите, подождите! – Мухарев ничего не мог понять. – Какой автомат? Откуда?

– Да мы ж на них засаду сделали!

– Э, да вас, кажется, ругать надо, – нахмурился Василий Григорьевич. – Вас куда посылали? В разведку?

– В разведку…

– А про засаду вам кто говорил? Ребята молчали.

– Значит, сами? А знаете, что вы нам все дело испортили? Переполошили немцев. Они теперь ни днем, ни ночью близко нас к себе не подпустят. Налет на гарнизон придется откладывать. В разведке разве так делают? Тихо надо, без шума. Выходит, вы мой приказ нарушили! – Мухарев строго взглянул на ребят. – Ну ладно, автомат вы принесли, а еще что?

– А чего же еще?

– Ну а документы взяли?

– Нет…

– Вот тебе и разведчики! Раз уж засаду сделали, до конца надо доводить. Ну, «языка» вам притащить не под силу, а документы почему не взять? Сейчас бы мы все знали: какая часть, откуда прибыла, может быть, приказ бы какой нашли, письмо… Ну ладно, идите отдыхать. Но смотрите, чтобы первый и последний раз это было! Теперь вам в разведку частенько придется ходить.

Ленька и Митяй стояли грустные. Учитель посмотрел на них и улыбнулся.

– А все-таки вы молодцы! – неожиданно для ребят сказал он.

Ребята, опустившие было носы, просияли.

– Как же это мы не сообразили? – говорил потом Ленька. – Документы бы раз-раз – и готово. Поспешили мы, вот что! Ладно, в другой раз умнее будем.

С этого дня Ленька и Митяй стали полноправными разведчиками в отряде Гвоздева.

Судя по всему, гитлеровцы затевали что-то серьезное. В немецкие гарнизоны, расположенные вдоль границ партизанского края, шло пополнение, прибывали регулярные войска с артиллерией и даже танками. Положение в лесной республике становилось все более напряженным. Но и партизанские силы крепли, отряды пополнялись все новыми людьми. Новичков в отряды сразу не допускали. После проверки их зачисляли в отдельные группы – опасались предательства. Из штаба бригады сообщили, что участились случаи, когда под видом добровольцев в партизанские отряды приходят засланные гитлеровцами шпионы.

В то утро дядя Василий, Степан и Ленька с Митя-ем возвращались с задания. Они подходили к лагерю, когда навстречу им из кустарника вышел оборванный человек в вылинявшей красноармейской рубахе. Был он без оружия, но партизаны на всякий случай приготовили автоматы.

– Ты чего здесь болтаешься? – спросил его дядя Василий. – Подходи ближе!

Незнакомец боязливо подошел к партизанам, обросший, худой.

– Из плена бежал, – не дожидаясь вопросов, заговорил он. – Две недели скитаюсь. Хочу фронт перейти или к партизанам податься. Может, пособите?

– Это уж ты с начальством разговаривай, – ответил дядя Василий. – А наше дело тебя куда следует доставить, для порядка. В лесу бродить нечего.

Человек не вызывал подозрений. Людей обездоленных, не желавших смириться, бежавших из плена или от гитлеровских карателей было немало.

По дороге незнакомец рассказал, как окружили их часть, как попал он в плен, как мучился в лагере под Старой Руссой. Говорил он сбивчиво, стараясь побыстрее выложить все, что у него накопилось. Назвал он себя Григорием Шилкиным.

Перед лагерем, возле первого поста, дядя Василий остановился.

– Дальше не пойдем, – сказал он. – Беги, Митяй, за учителем. Скажи: человека задержали, в отряд просится.

– Не задержали, а сам пришел, – поправил Шилкин.

– Пока не проверен – задержанный. Люди бывают разные. Ты по добру пришел, а иной норовит какую-нибудь пакость сделать.

Сели на траву, ожидая, пока прибежит Митяйка с командиром разведки.

– Пока суд да дело, перекусить надо. – Дядя Василий развязал мешок, достал кусок мяса и несколько картофелин. – Поправляйся, – предложил он Шилки-ну. – Хлебца вот только нет.

– А у меня свой есть. – Шилкин вытащил из-за пазухи начатую буханку, завернутую в тряпицу, и протянул дяде Василию.

Дядя Василий отрезал ломоть, стал медленно жевать. Говорили о том о сем, но Ленька заметил, что дядя Василий не спускает глаз с рук незнакомца и время от времени косится на свой автомат.