Корольков Михайлович - Партизан Лёня Голиков

Утром чуть свет провожали мобилизованных. С котомками, с баулами переправились они через реку…

Неделя проходила за неделей. Ленька уже давно взял расчет. Работы в запани прекратились вскоре после начала войны. На реке образовался затор, но разбирать его было некому. Бревна, громоздясь одно на другое, загородили реку на несколько километров.

Фронт приближался: гитлеровцы подходили к Старой Руссе. По дорогам сновали машины, проходили воинские части. Наехали саперы и что-то строили на другом берегу Полы. Каждый день над деревней пролетали самолеты. Ребята задирали головы, пытаясь угадать, наши это или немецкие.

У проходивших солдат Ленька раздобыл книжечку, где были нарисованы разные самолеты. По ней можно было узнавать их названия.

– Это «мессер», а это наш «ястребок» – И-16, – уверенно говорил он.

Так ли было или нет, ребята не знали. Совершенно безошибочно определяли они только «фокке-вульфов» – вражеских разведчиков с двойным фюзеляжем. Называли их «рамами». Они все чаще кружили в небе, и это тоже было одним из признаков приближения фронта.

В один из августовских дней ребята возили с поля снопы. Хлеб сжали вовремя, но свезти на гумна все никак не удавалось: не хватало ни коней, ни рабочих рук. Ленька стоял на возу и принимал снопы, которые подавали ему остальные. Ягодай тоже был здесь; он крутился возле лошади и совал ей в рот пучки травы.

Воз делался все выше, и наконец ребята начали утягивать его веревками и пряслом – длинной жердью, прижимавшей снопы сверху.

– Гитлер-то к Руссе подходит, – натягивая веревку, сказал Толька. – Бойцы ехали, говорили… Прет и прет. Когда только остановят его!

– Так он, чего доброго, и в Лукино придет, – высказал опасение Серега.

– Не-ет, здесь ему не бывать! Разве он через Ловать сунется? – Ленька мог представить себе все, что угодно, но только не появление гитлеровцев в своей деревне. – А попробует – мы ему так наподдадим, что не обрадуется!

– А если придут, что ты сделаешь? – встрял Ягодай.

– Что-нибудь сделаю… – неопределенно ответил Ленька.

Ребята съездили еще раз за снопами и отвели коня на колхозный двор; лошадь требовалась для других работ.

После обеда Ленька обещал подсобить матери, а заодно принести чего-нибудь перекусить. Она вместе с дочерью Валей работала за Мануйловой на берегу Полы, где рыли траншеи и блиндажи.

С узелком в руке Ленька зашагал по тропинке вдоль речки и скоро подошел к луговине, где река круто поворачивала вправо. Здесь кипела горячая работа. Саперы в расстегнутых гимнастерках, сняв ремни, размечали натянутой веревкой будущие траншеи и в нужных местах вбивали свежезатесанные колышки. Следом за саперами шла группа девчат. Они срезали лопатами дерн, обнажая буро-желтые пласты земли. А еще дальше, стоя по пояс в полуоткрытых окопах, работали женщины. Комья выкинутой наверх красноватой глины осыпались с высоких куч и приминали траву.

Своих Ленька нашел без большого труда. Екатерина Алексеевна и Валя вылезли из траншеи, развязали узелок, разложили на платке хлеб, огурцы, поставили горшок с молоком. Руки, юбки, босые ноги у них были измазаны подсыхающей глиной.

Мимо проходил капитан с двумя саперами.

– Молочка не хотите ли? – предложила Екатерина Алексеевна.

Капитан вежливо отказался. Но ему, видно, очень хотелось холодного молока. Так хотелось, что он даже сглотнул слюну.

– Чего спасибо! Пейте, а потом благодарить будете! Молоко свежее…

В это время высоко в небе появились самолеты.

– Наши куда-то летят, – сказала Валя, прикрыв ладонью глаза от слепящего света.

– Как же, наши! – насмешливо процедил Ленька. – Это «мессеры»! Гляди, какие моторы, и пузо желтое, как у гадюки.

Капитан поднялся на кучу свежей глины и внимательно следил за самолетами. А они, развернувшись, дошли прямо на луговину, где рыли траншеи. Ленька увидел, как от одного из самолетов, оторвались две черные капли.

– Ложись! – крикнул капитан.

Все, кто был на лугу, вздрогнули от этого окрика и бросились на землю. В следующее мгновенье что-то ухнуло так сильно, что зазвенело в ушах. Раз за разом прогрохотало еще несколько взрывов – и наступила тишина, нарушаемая только гулом самолетов, снова заходивших на цель. Потом, опять что-то пронзительно завыло, засвистело и разразилось грохотом. Бомбы упали в кустарнике, подняв столбы песка и дыма.

Налет кончился. Люди медленно поднимались с земли, провожая ненавидящими взглядами улетающие самолеты.