Евгений Дубровин - Марсианка

– Нет, почему же, – вяло возражал Олег, – хороших людей много.

– Назови мне хоть одного!

– Я их не запоминаю.

– Вот видишь! Ты не запоминаешь, потому что их нет!

– Есть.

– Нет!

– Есть.

– Нет! Назови!

Бессмысленность этого спора стала раздражать Олега. Он отложил вилку.

– Назвать? Пожалуйста! Мой шеф! Это человек кристальной чистоты.

– Маска! Наверняка вор и развратник!

– Слушай! Давай прекратим. Я хочу есть. Просто тебя кто-то сегодня обидел, а ты свою ненависть перенесла на всех.

Ида выковыряла из салата все огурцы и бросила вилку.

– Правильно! Обидел один подлец.

– Кто он?

– Ты.

Олег покраснел и пробормотал:

– Что за чепуху ты говоришь… Ты пьяная…

– Я пьяная? Ха! Ты не видел меня пьяной! Пьяная я бью посуду.

– Перестань. На нас смотрят.

– Кто смотрит? Вот те ублюдки? Это же не люди – воры проклятые. Ты думаешь, сюда ходят те, что живут на зарплату? Черта с два. Это в кино да в газетах пишут, что в ресторане, мол, можно хорошо отдохнуть. Рабочий сюда не ходит. Рабочий пьет водку за углом. Здесь одни воры! Ищут воров да спекулянтов, а они каждый вечер здесь собираются. Ха-ха-ха! Бери и греби всех подряд лопатой!

– Я не вор.

– Ты, правильно… ты не вор… Ты благородный и честный. Ты выше всех! Ты хуже! Ты страшнее, потому что сильнее замаскирован. А я вот тебя раскусила. Я ведь сначала тебя за шпика приняла.

Олег беспомощно оглянулся. Со всех сторон на них смотрели. Официанты шептались в углу. Назревал скандал. Еще не хватало, чтобы их с позором выставили!

– Пожалуйста, потише.

– А, наплевать!

Ида сидела, закинув ногу на ногу, курила и насмешливым взглядом следила за Олегом.

– Перестань…

– Перестать? Слушайте, вы! – закричала Ида. – Жрете, пьете на ворованные деньги? Нахапали и жрете? Оделись в черные костюмы? А ну-ка предъявите документы! Я работник угро! Что, сдрейфили? Ха-ха-ха! Жидки на расправу? Ничего, не бойтесь! Я сама такая! Воровка и спекулянтка.

Оркестр перестал играть. Кто-то возмущенно выговаривал официанту, кто-то смеялся. Из-за портьеры вышел администратор и, склонив набок голову с безукоризненным пробором, направился к их столику. Но он не прошел и половины пути, как рядом с Олегом раздался негромкий голос:

– Разрешите пригласить на танец вашу даму?

Олег не заметил, как к ним подошел невысокий человек с квадратными плечами, в спортивном пиджаке. На его широком лице играла добродушная улыбка.

– Пожалуйста, – с облегчением сказал Олег.

Человек с квадратными плечами взял Иду за локоть.

– Разрешите, девушка?

– Отвали, – спокойно сказала Ида.

Она сидела, откинувшись на спинку стула, насмешливая, злая, пьяная, и курила.

– Разрешите? – повторил парень, по-прежнему улыбаясь. Лишь плечи его поднялись, как у орла.

– Я уже сказала – отвали, – ответила Ида, смотря прямо в глаза приглашавшему. – Надоели мне ваши гадкие рожи. Я за-вя-за-ла.

Администратор подошел и встал рядом.

– Не понимаю, почему ты не хочешь пойти? Раз тебя приглашают, – сказал раздраженно Олег.

Ида бросила на него насмешливый взгляд.

– Эх ты…

За соседним столиком восхищенно засмеялись:

– Сильна девка!

Ида встала и, не глядя на Олега, пошла к центру зала чуть пошатываясь.

Олег придвинул к себе меню, подсчитал, положил под пепельницу двадцать рублей и почти побежал к выходу.

Семейство Куликовых играло в картах.

– Куда суешь шоши? – горячился Павел Игнатьевич, крутя своей лысой головой, на отполированной поверхности которой хорошо отражалась лампочка.

– Разуй глаза, подними зад, – пыхтела Катерина Иосифовна. – Котора шоша? Эта шоша? Сам ты, черт лысый, шоша!

Медвежонок Светочка возилась у телевизора. Она пыталась попасть карандашом в рот певице. Певица уворачивалась от карандаша и вопила на весь дом:

– Во-са-ду-ли! Во-го-ро-ди!

Наденька, растрепанная, со спущенным чулком, сидела на развороченной кровати и вышивала на пяльцах. При виде Олега она ленивым движением запахнула халат и проводила квартиранта пристальным взглядом.

Наденька – старая дева. Она довольно хорошенькая. Не вышла замуж лишь из-за своей лености. Хозяйская дочь кончила пединститут, но нигде не работала. Целыми днями сидела она на кровати и вышивала фантастические цветы. Катерина Иосифовна что уж ни делала со своим чадом: и стыдила, и ругала, и буквально за волосы вытаскивала лентяйку на «гулянку», но не могла пересилить Наденькину цельную натуру. Пытались было ухаживать за девушкой несколько парней, но вскоре оставили свои намерения, оскорбленные, так как Наденька зевала в самые интересные моменты свидания. Вот и пришла Куликовым спасительная мысль взять на квартиру холостяка.