Григорий Терещенко - За любовь не судят

— Случается.

— Так, может, мы с тобой еще столкуемся?.. Ну, давай свою бралку, агитатор! — Он поймал руку Остапа и хотел ее сжать посильней. Но Белошапка ответил таким пожатием, что Сажа побагровел от натуги и боли. Однако ему было стыдно уступать перед дружками, и он все сильнее жал Остапу руку. — Мы и не таких фраеров видели!

Остап не сдавался. Руки обоих словно окостенели. Рукопожатие обернулось своеобразным поединком. Кривая улыбка, напоминавшая скорее гримасу боли, исказила лицо Романа.

— Здоровый, черт! Ничего не скажешь!

Остап отпустил его руку.

— Здорово! — похвалил и Лисяк. — Но запомни: найдется сила и на твои клещи! Так что...

Остап ничего не ответил на эту угрозу. Сажа, чтобы перевести все в шутку, скинул кепку и пошел по кругу.

— Ну, детишки, по рубчику?! Обмоем это дело!

— Не сейчас! — остановил его Лисяк. — Успеем. Сегодня план нужно дать. Иначе что скажут агитаторы?.. Да вон и нормировщица сидит с хронометром. Дожидается, пока мы тут треплемся!.. Чего стали? За работу!

Остап посмотрел в ту сторону, куда кивнул Лисяк, и увидел Зою. Она действительно сидела на глыбе гранита с папкой на коленях и молча наблюдала за ними. Была бледной и какой-то растерянной. Смотрела, как показалось Остапу, только на него.

На сердце стало тяжело. Неужели каждый день он будет встречаться с ней, говорить, притворяться равнодушным? Если бы знал, что она здесь работает, не согласился бы переходить к «лисяковцам». А может, еще не поздно? Пойти к директору — и попросить. Здесь останется Сабит. А он махнет снова на строительство! Работа знакомая, и с Зоей не придется встречаться. Не будет растравливать себе сердце...

Эта мысль стала еще более настойчивой, когда в обед нашел в кармане своей спецовки записку: «Белая шапка, если метишь на бригадирство — разбригадирим сами!»

«Это уже Лисяк старается. Боится, значит, за свое место. Не хочет расставаться с бригадирством... Дурной! Не знает, что не меня должен бояться, а себя... Я работать пришел, а не за должностями...»

В дверь постучали.

— Заходите! — крикнул Григоренко и удивился: на пороге стояла Люба. Она всегда заходила без стука, а на этот раз постучала. Странно. Наверно, случилось что-то особенное.

— Сергей Сергеевич, я прошу принять посетителя.

— Что, опять какой-нибудь «толкач»? Не коробкой ли конфет прокладывает он себе путь? Ох, не верьте, Любочка, «толкачам».

Люба покраснела и уточнила:

— Прошу от комсомольской организации.

— Ну, пускай заходит.

«Толкачей» Григоренко недолюбливал. Иной приходит, начинает упрашивать, чтобы вне очереди отгрузили щебень, а проверишь — щебень давно уже отправлен. Отметит «толкач» командировку и уезжает. Каждый из них старается урвать продукции побольше, доказывает, что их стройка самая главная, что за ней сам министр следит... а без щебня все стоит на месте. Методы выколачивания нарядов хорошо известны Григоренко.

В кабинет вошел молодой человек. На пиджаке комсомольский значок. Рядом с ним стояла Люба. Паренек чем-то сразу понравился Григоренко.

— Сергей Сергеевич, я — из Комсомольска-на-Днепре. Горнообогатительный комбинат строим. Меня комсомольский штаб командировал. У нас наряд на триста кубов щебня. А нам тысячу надо. Иначе строительство остановится...

— Но, дорогой товарищ...

— Лучина.

— Товарищ Лучина, еще никто от щебня не отказывался, и излишков у нас нет. Всем строительствам нужен щебень. Подумайте сами — я отгружу вашей стройке тысячу кубов. Значит, кому-то недодам семьсот кубов. Что скажут те? Применят санкции. Вы тоже применили бы. Правда?

Паренек помолчал. Впрочем, откуда ему знать. Он не снабженец, а член комсомольского штаба.

— Но нам ведь щебень очень нужен... Стройка остановится, — повторил упрямо и покраснел.

Юноша все больше нравился Григоренко. И он подумал, что на такое дело, как «выбивать» щебень, следовало бы послать кого-нибудь поопытней, а не такого стеснительного. Однако комсомольцам надо как-то помочь. Жаль, что на их комбинате они не очень активные. Нужно их растормошить.

— Вот что, молодой человек, триста кубометров отгрузим немедленно. Когда перевыполним план — дадим остальное. Договорились?

— Спасибо, — засиял паренек и с благодарностью посмотрел на Любу. Очевидно, у них был какой-то предварительный разговор.

— Вас, Люба, прошу проследить.

— Хорошо, — Люба потянула Лучину за рукав, мол, пора идти, а то еще скажет начальству чего лишнего.