Альберт Беляев - Капитан Усачев

Усачев посмотрел на меня. Но я покачал головой. Это можно понять.

Усачев вздохнул облегченно и продолжал:

— После выздоровления меня послали работать вторым помощником капитана на пассажирский пароход, ходивший по становищам мурманского побережья. Конечно, жалко было расставаться с ребятами на угольщике, но жизнь есть жизнь. А весной пятьдесят четвертого года меня избрали депутатом районного Совета. Ребята с угольщика, где я четыре года кочегаром плавал, выдвинули мою кандидатуру и вот избрали. Для меня это было огромным событием.

Я понял, что жизнь в стране у нас меняется, и меняется в лучшую сторону. И я решил написать о судьбе своего отца в ЦК партии. Просил разобраться в его деле и реабилитировать отца. Письмо я послал летом пятьдесят четвертого года и стал ждать.

Работой своей на пассажирском пароходе я был вполне доволен и занимался штурманским делом с увлечением. Много было и депутатских хлопот. Да еще учеба. Скучать не приходилось. — Усачев застенчиво улыбнулся. — Вообще, насколько я помню, у меня всегда не хватало времени, мне всегда было мало двадцати четырех часов в сутки. И я вам скажу, очень хорошо, когда у человека занята полезным трудом каждая минута его жизни. Не закиснешь и не свихнешься — некогда.

— Павел Алексеевич, — решился я перебить рассказ капитана, — а в училище, из которого вас исключили, вам не приходилось больше бывать?

— О, там целая история произошла. Но узнал я об этом совершенно случайно весной пятьдесят пятого года. Я плавал тогда уже старшим помощником капитана на грузовом каботажном пароходе «Ловать». Как-то в одну из стоянок в А-ском порту зашел поужинать в ресторан. Народу в зале было мало. Я выбрал столик в уголке, сел, заказал ужин и сидел, просматривая свежий «Огонек». Вдруг к столику подошел грузный, с расплывшимися чертами лица человек. На нем был довольно приличный, хотя и помятый, коричневый в широкую белую полоску костюм и галстук всех цветов радуги, завязанный «башмаком». Он стоял у столика и в упор рассматривал меня. Я взглянул на него раз, другой, нет, я не знаком с ним. А он ухмыльнулся.

«Разрешите присесть?»

Я пожал плечами.

«Пожалуйста, место свободно».

Он сел, закурил.

«Не узнаете, стало быть, меня? Или не желаете узнавать?»

Я вгляделся в его физиономию и только тут узнал эти бегающие глазки и отвисшую нижнюю губу. Да ведь это Рябошапко! Я даже привстал от изумления.

«Ну, узнал теперь? — нахально оскалился Рябошапко. — То-то. Он самый и есть. Только, может, тебе неприятно, так ты скажи, я могу уйти. Я негордый стал».

Откровенно говоря, я никак не ожидал, что жизнь сведет меня еще раз с этим человеком. И сейчас, глядя на его опухшее лицо и бегающие глазки, я не испытывал к нему ненависти или злобы. Нет, мне просто было любопытно, зачем это он подсел ко мне? Что он может мне сказать? И о чем он вообще может говорить со мной?

«Значит, разрешаешь остаться?»

Я кивнул.

«Ну и на том спасибо. Может, и графинчик водочки разопьем?»

Я промолчал. Рябошапко заказал водки, налил в рюмки и потянулся чокнуться. Я сделал вид, будто не заметил этого жеста. Он кивнул и выплеснул водку из рюмки в свой широкий рот.

«Не желаешь, значит, пить со мной? Правильно, теперь никто со мной не желает иметь дело. Нет теперь того Рябошапки, низвергли, затоптали. И каждый может лягнуть его». — Рябошапко махнул рукой и горько вздохнул. Потом налил еще рюмку, выпил и вдруг выпрямился.

«А ведь было время, было такое время, когда трепетали перед Рябошапкой, когда боялись его, когда без моего совета в районе ни одного дела не начинали!» — Он отчеканивал эти фразы, и глаза его, устремленные вдаль, отливали холодным блеском. Он увидел себя опять в том далеком прошлом и даже теперь упивался своим былым величием и властью.

«Ты на меня, конечно, обижен, — повернулся он ко мне. — Понимаю. По-человечески это понять можно. Но только напрасно. Я против тебя персонально тогда ничего не имел. Ты мне даже нравился. Но принцип важнее личных отношений. На твоем примере мы тогда весь район научили бдительности, понял? Твоя жертва нужна была для урока тысячам. Нам ведь не ты важен был, важен был пример, наглядный случай. Время такое, брат, было. Ради интересов народа все это делалось, вот что надо понять».

Я усмехнулся.

«Время здесь ни при чем, и вы напрасно пытаетесь спрятаться за время. Оно было таким же и для начальника училища. Однако он по-другому смотрел на вещи, не так ли?»