Петр Северов - Сочинения в двух томах. Том второй

Вице-адмирал не заставил его томиться в приемной. Подтянутый, лощеный адъютант доложил о прибытии русского моряка и тотчас распахнул дверь. В просторном кабинете оказалось не менее тридцати офицеров. Они сидели у круглого стола, стояли отдельными группами, трое склонилось над бумагами, которые просматривал Барти.

Головнин подошел к столу. Издали, от двери, адъютант выкрикнул его фамилию. Вице-адмирал поднял лысую голову, отодвинул бумаги и поспешно встал.

— Мне очень приятно, мистер Головнин, познакомиться с вами… Я знаю о вашей доблестной службе в английском флоте. Как самочувствие? Нравится ли вам Капштадт?

— Признаться, я достаточно насмотрелся на этот город, — сказал Головнин. — Я предпочел бы югу северные широты.

Вице-адмирал громко засмеялся, слишком громко, чтобы его смех можно было счесть искренним.

— Должен сказать вам, капитан, что климат этих мест считается отличным… Надеюсь, вы ни в чем не испытываете нужды?

— Я хотел бы знать, каковы ваши намерения в отношении шлюпа «Диана» и его экипажа?

Барти приподнял острые плечи. Сухое старческое лицо выразило удивление:

— Намерения самые доброжелательные. Вам, вероятно, известно, что наша эскадра, блокировавшая острова Де-Франс и Реюньон, недавно сильно потерпела от бури. Вчера сюда прибыло для ремонта несколько кораблей. Вам следует дать распоряжение, чтобы ваши матросы приняли участие в ремонтных работах… Это, конечно, будет оплачено и отразится на снабжении вашего экипажа.

— Нет, я не сделаю такого распоряжения, — сказал Головнин. — Дело в том, что корабль, отремонтированный на мысе Доброй Надежды, может очутиться в Балтийском море и вести операции против России. Если бы мои матросы приняли участие в этих работах, значит, они помогали бы противникам России.

— Мне думается, в вашем положении с такими подробностями не следовало бы считаться, — заметил Барти. — Один из ста шансов, что корабль, отремонтированный вашими матросами, окажется на Балтике.

— Даже если бы это был один шанс из тысячи, — сказал Головнин, — мы ни за что не согласимся помогать противнику.

И снова старческое лицо Барти выразило удивление, которое тут же сменилось тем благостным смирением, которое зачастую бывает написано на лицах иезуитов. Головнин подумал: «Этому Барти только черной сутаны и не хватает!»

— Мне очень жаль, капитан, что я не могу вас порадовать какими-либо распоряжениями моего правительства относительно «Дианы». Придется еще подождать. По крайней мере, вы можете быть уверены в моем неизменном к вам расположении. А сейчас я вынужден извиниться, так как срочно должен осмотреть новый сигнальный пост.

В расположении Барти Головнин убедился в тот же день, едва возвратился на «Диану». Здесь его ждал английский морской офицер, только что прибывший из Капштадта. Очевидно, Барти послал его вслед за Головниным, и офицер обогнал капитана в дороге. Хмурый долговязый детина, с тяжелой челюстью и подслеповатыми глазами, он пристально всмотрелся в лицо капитана и резко отчеканил заранее подготовленные фразы:

— По распоряжению вице-адмирала, сэра Барти, вы обязаны дать письменное обязательство, что не предпримете попыток оставить Саймонс-Бей до соответствующего приказа из Англии. В случае, если вы откажетесь выдать такое обязательство, команда и офицеры будут отправлены на берег как военнопленные, а шлюп займет английский караул. Кроме того, сэр Барти распорядился, чтобы все паруса на шлюпе были отвязаны, брам-стеньги спущены и судно обязательно стояло на двух якорях.

— Возможно, сэр Барти распорядился и в отношении снабжения моего экипажа? — спросил Головнин.

Офицер усмехнулся.

— Было бы очень странно, если бы вице-адмирал стал составлять для вас меню.

— Но будет еще более странно, если мои люди окажутся вынужденными голодать.

— Впрочем, сэр Барти сказал, что ваши люди могут работать и получать питание.

Головнин смерил его взглядом.

— Как видите, мы не страшимся ваших пушек. Мы спокойны. Можете быть уверены, что нас не устрашит и голод.

Получив письменное обязательство, офицер отбыл на берег. Провожая его взглядом, Головнин вспомнил: «Англия не забывает своих друзей…»

Рядом кто-то негромко засмеялся. Головнин обернулся. Петр Рикорд стоял у фальшборта, читая какую-то бумагу.

— Послушайте, Василий Михайлович, они, как видно, твердо решили голодом нас уморить. Купцам приказано не принимать наши векселя. Прокурор сообщает, что нам запрещено продать что-нибудь со шлюпа, так как агенты по призовым делам считают шлюп и весь наш груз своей собственностью. Однако во всей этой издевательской истории есть и положительная сторона!