Дробь

Иногда, в припадке творческого садизма, я целенаправленно отправлялся в людные скверы и парки, центральные улицы и прочие оживленные места, с целью начеркать в блокноте пару–тройку более–менее складных четверостиший, поскольку исключительно в состоянии агрессивной, истеричной одержимости у меня выходили, на мой взгляд, самые лучшие строки.

В один из таких моментов я достаточно ясно осознал, что человек есть сам творец рая или ада своего. Не то чтобы я приравнял в своих мыслях человека к богу, но творцом в каком–то смысле каждый человек для меня стал.

Погружаясь в сон, теряя сознание, опьяняя себя наркотиками или алкоголем, человек всегда окунается в нечто, вроде царства грез, сюрреального мира, созданного им самим, сотканного из мечтаний, стремлений, идей, одержимостей, всех тех вещей, эмоций, чувств, которыми одержим человек в обыденности. Человек погружается во что–то вроде мифического Нагльфара, корабля, целиком собранного из ногтей мертвецов. Какие именно ногти, и у каких мертвецов они будут выдраны – определяет каждый человек индивидуально. Скажем, если человек озабочен стремлением к богатству, просто одержим успехом и карьерой, то, соответственно, и во снах своих он видит себя богатым и успешным, быть может, это он видит не так явно, а скорее завуалировано, зашифровано, запутанно среди абсурдных символов сновидений, но, тем не менее, его преследуют именно эти идеи, именно они будут тревожить его и беспокоить в состоянии опьянения, будут настигать его во снах, сверлить его в подсознании и мотивировать в сознании. Можно взять более конкретный, более мелкий пример, скажем: девушка, озабоченная своим весом, своими формами, девушка, помешанная на диетах, девушка, стремящаяся к анорексичной худобе. Ей будут сниться ее желания или страхи, торчащие ребра или жировые складки, эфидрин–коэфициловые коктейли или обжаренная в кляре куриная грудка. Вдохнув, к примеру, смолы гашиша, эта девица погрузиться, скорее всего, в размышления о своей перфекции и путях к ее достижению, или растворится в довольстве своей фигурой, понимая худобу на каком–то сакральном, метафизическом уровне. Таким образом, любой человек, погружаясь в сюрреальный мир, попадает во власть своих страхов, желаний, грез и прочих воздушных замков, как осуществимых, так и фантастичных, как вполне благородных, так и греховных. Покидая реальность мы все попадаем на судна наших собственных Нагльфаров.

Аналогичная ситуация происходит и с человеком после его смерти, поскольку, умирая, человек покидает реальность навсегда. В разных религиях это финальное плавание обозначали по–разному, будь то банальные Рай и Ад, или царство Аида, Тартар, Шеол, Элизиум, Нирвана. В общих чертах суть везде была и есть одна – каждому человеку воздастся по его заслугам, по сотворенным на Земле деяниями, блаженный попадет в Рай, достигнет Нирваны, будет блуждать по Елисейским полям, а грешник, низвергнется в ад, будет вращаться в бесконечных кругах мучительных рейнкарнаций, попадет в небытие Тартара или еще какой–либо бездны.