Владимир Осинин - Полк прорыва

На обочине дороги машина с рацией. Такая же, как у Марины. Громоздкая, напоминает нашу колымагу-покойницу, за которой гонялись немецкие самолеты. Ехать в кузове такой машины все равно, что в железном ящике. Ничего не видишь и не слышишь. Без привычки жутко. А девушки ездят.

После марша капитан Климов поставил танки на окраине леса. Как всегда, пушками на запад.

Впереди голая высота, а что там за ней, не видно, наверное, лес. За эту высоту вечером прошла пехота.

— Ты бы все же установил связь с соседями, — посоветовал я Климову.

— Отдохну немного и схожу, — ответил Климов, залезая под брезент, разостланный у машины.

Я пожелал ему спокойной ночи и направился к лейтенанту Косыреву: давно взял себе за правило ночевать у своих комсоргов.

Под утро меня разбудили пулеметная трескотня и глухие, но недалекие орудийные выстрелы. Прислушался: за высотой ревели двигатели.

Солнце еще не взошло, но над поляной звенели жаворонки. Небо было белесое, облака-перышки неподвижно висели над самым горизонтом.

Я подошел к Климову:

— Ты не знаешь, что это там за перестрелка?

— Наверное, наша пехота в атаку пошла, — зевнул и потянулся Климов, передернул кобуру с пистолетом с живота на бок и улегся поудобнее. — Эх, храпануть бы еще минуток двести!

Стрельба не прекращалась.

— Ты ходил вчера к пехотинцам? Что за подразделение расположилось там?

— Пусть они к нам приходят, если им нужна связь с танками.

— Странно ты рассуждаешь.

— Как уж могу.

Кто-то закричал:

— Товарищ капитан! Товарищ капитан!..

— Что там такое? — вскочил Климов.

— Бегут…

Не выходя из-за деревьев, мы стали смотреть на высоту, — по ней бежали наши пехотинцы. На плащ-палатках тащили раненых.

— Это что еще такое! — закричал Климов, — А ну, назад!

Но пехотинцы не остановились. Может быть, они даже не слышали слов Климова. Взмыленные, тяжело дышат. И не говорят, а хрипят:

— Там — танки… «Тигры»! Много!

— «Мно-о-го»! — передразнил Климов. — Трусы несчастные! Где ваш командир?

— Я — командир, — ответил сержант, которому два бойца перетягивали бинтом раненую руку.

— Я спрашиваю, где офицер?

— На офицерскую землянку наехал танк. Мы держались, сколько могли. А потом решили отходить.

— Сами решили?! — усмехнулся Климов. — Паникеры! А ну, марш на свои позиции. Бегом!

Пехотинцы побежали назад, навстречу мелькающим цепочкам трассирующих пуль.

— Никакого порядка! — сказал Климов. — Никаких там «тигров» нет. У страха глаза велики.

— Я не думаю, что здесь только страх.

— Ты всегда думаешь особенно.

— Ты бы прикрыл их огнем.

— Прикроем, — и он полез в башню.

«Тигров» мы не видим, слышим только рычание двигателей и грохот, лай пулеметов.

— Что-то ты побледнел? — смеется Климов. — Или и у тебя…

— Да, и у меня… — Я прошу его примирительно: — Готовь роту к бою.

Климов мимо ушей пропускает мои слова.

Стрельба усилилась, она была теперь где-то рядом, за бугром. И вдруг из-за него снова побежали наши пехотинцы. Сержант, раненный в руку, показывал солдатам в сторону наших танков: надо, мол, туда, они нас прикроют.

Климов зло выругался и стал спускаться в башню:

— Сейчас я им порядок наведу!

— Да ты с ума спятил? — Я ухватился за люк.

— Паникеров защищать?! — Он оттолкнул меня.

И тут же раздалась пулеметная очередь.

— Климов!..

Широкие башни «тигров» поднимались из-за высоты. Я бегу к пехотинцам, кричу им, чтобы они отходили скорее в лес, но они меня не слышат, лежат и окапываются прямо на голой высоте. Только мелькают лопатки. Через несколько минут здесь пройдут «тигры»!

— Ребята! Эта позиция не годится.

Но они лежат. Наконец мне удается отвести пехотинцев в лес. Туда же отводит свои танки и Климов. Но, видимо сообразив, что делает глупость, дает команду: «Отставить!» Зовет меня:

— Представитель! Что будем делать?

Глаза у него бешеные, челюсти дрожат.

Болванка свалила сосну рядом с танком Климова и засвистела рикошетом. Климов стал почти зеленым.

— А ну свяжи меня немедленно со штабом! — кричу я.

— Катись-ка ты к чертовой матери!

— Освободи башню!

— А ты меня сажал в нее? — Климов схватил меня за грудь, потянул на себя и резко оттолкнул. Я еле удержался на танке.

— Извини. Насчет башни я тут слишком… Но если мы не преградим им путь, они сейчас прорвутся к штабу полка. Разреши…

Климов отвел взгляд в сторону, как будто говорил не мне, а кому-то другому: