Леонид Жариков - Рассказы

Пашка притаился за дверью рядом со стариком, который принес свое ружье и передал Пашке. На стук никто не отзывался. В дверь загрохотали громче.

— Чего надо? — спросил Пашка, стараясь придать голосу суровость для устрашения.

— Кто в доме есть? Открывай!

Пашка ответил за всех:

— Уходите, тут проживают международные дети!

— Открывай, паскуда!

Пашку задела грубая форма обращения. Надо было бы шарахнуть по бандитам из ружья, но патронов всего два, и надо беречь.

— Постучи, постучи, а мы не откроем, — ответил Пашка и велел ребятам сносить к двери скамейки, столы. Они даже зеркало в массивной деревянной раме приволокли и свалили на баррикаду.

А со двора барабанили сильнее.

— Открывай, иначе будем двери рубать!

— Только сунься, — сказал Пашка и клацнул ружьем, переломив стволы, будто заряжает их.

После угроз и окриков за дверью притихли, должно быть, готовились к штурму, позванивало лезвие топора, и вдруг раздался треск: бандиты принялись рубить створки дверей.

— Рубай веселей, — кричал кто-то.

Мадмазель Таранка, услышав треск, догадалась, что в дом пришли настоящие грабители, те, что пугали ее в темные осенние ночи. Эта опасность была куда серьезнее налета мальчишек. Поняли это и маленькие жители детского приюта, поднялся горький плач. Мадмазель Таранка в отчаянии металась по комнате, ломая руки, не зная, что делать. Она проклинала судьбу, что забросила ее в эту варварскую страну, и нет ей, несчастной женщине, ни минуты покоя, и не у кого просить защиты.

Все же она взяла себя в руки, поняв, что сидеть взаперти в столь опасную минуту нельзя. Она решила выйти из своего укрытия, сначала приоткрыла дверь и высунула голову, потом вышла сама. Ребятишки потянулись за ней, вцепившись со всех сторон в ее длинное строгое платье.

Пашка продолжал командовать, а сам искоса глядел на перепуганных чужеземных ребятишек, которые уже не со страхом, а с мольбой и надеждой поглядывали на него, своего спасителя. Пашке стало жаль малышей, и он почувствовал ответственность за их маленькие жизни.

Мадмазель Таранка подбежала к Пашке. Она поняла, что он и есть старший.

— Мсье, мсье, — говорила она и трогала Пашку за рукав. Виновато улыбаясь, она поглядывала на ребят, как бы спрашивая, как зовут этого отважного юношу.

Кто-то догадался и подсказал:

— Пашкой его зовут.

Мадмазель Таранка коснулась рукой Пашкиного плеча:

— Мсье Пашка, мсье Пашка…

Она силилась что-то подсказать, сыпала непонятной французской речью, и Пашке надоело.

— Переведи ребятишек в подвал, — скомандовал он и спросил у Мадмазель Таранки: — Подвал у вас есть?

Но та не поняла и опять залопотала по-своему. Пашка махнул рукой.

Бандиты стали ломиться и в другую дверь, со двора.

— Открывай, душу вытрясем! — гремел за дверью голос, и Пашка догадался, что это кричал сам Чирва.

Потом послышался их разговор:

— Микола, они оттуда двери подперли.

— А ты рубай! — И с новой яростью застучал по дверям топор.

Приютские ребятишки заплакали, и Пашка растерялся, не зная, как успокоить малышей.

— А ну, не распускать слюни! — прикрикнул он. — Таскайте мебель!

Грозный окрик подействовал на детишек. Они дружно принялись таскать к дверям кто стул, кто одеяло, кто красивый кувшин, расписанный цветами, и складывали в кучу. Вот уже целая гора вещей выросла у двери, едва не достигая потолка. На самой верхотуре стоял Володька Дед и принимал, что ему подавали.

Пашка тоже взобрался наверх и оттуда крикнул в прорубленную бандитами щель:

— Эй, уходите, а то стрелять буду!

— Мы из тебя сейчас котлету сделаем, — раздался в ответ сиплый голос.

Пашка выставил дуло стариковской берданки и выстрелил в темноту. За дверью послышался разговор:

— Батька, они стреляют.

— Тащи солому, мы их зараз поджарим.

Уже была изрублена в щепы одна створка двери, трещали петли на второй, но вход надежно преграждала баррикада. Иногда она, сотрясаясь от ударов, начинала шататься. Казалось, вот-вот рухнет героическая оборона, бандиты ворвутся в дом, но Пашка держался крепко.

Бандиты были взбешены, а может быть, они чувствовали, что со стороны рудника придет помощь осажденным, поэтому торопились взломать двери и проникнуть в дом.

Ребята стойко оборонялись. Но вдруг затрещала ставня и в окне показался бандит в капелюхе, может быть, сам Чирва. Володька Дед подхватил медного Иисуса и метнул им в грабителя. Пашка разрядил в бандита второй патрон. Тот упал; зазвенел оброненный топор.