Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

— Нет, я не убежал, — на всякий случай сказал Шамрай, показывая на повязку, что была на рукаве.

Теперь машина бежала по просторному, накатанному, как зеркало, шоссе, столбики с числами только мелькали в глазах. Дома стояли плотными рядами, словно старались потеснее прижаться друг к другу, реже попадались сады.

— А это ещё что за трюк? — проговорил парень, и нос его сморщился.

На обочине дороги стояли два ажана, французские полицейские.

— Марш-марш, — сказал шофёр и дал полный газ. Грузовик промчался мимо патруля как вихрь. Полицейские только успели проводить его глазами.

— Ажанов никто не боится, — карие глаза француза прищурились в усмешке. — Чего их бояться? Мы побеждённая нация. Нам ничего нельзя и всё можно. Хорош трюк? Я использую только вторую половину пословицы — мне всё дозволено. Ясно? Куда же тебя подвезти?

— Не знаю.

— Вот это трюк! Идёшь в Париж и не знаешь куда?

— Мне нужно на запад. Туда, где заводы. Шахты. Понимаешь?

— Значит, всё-таки убежал? Чего же ты в Париж сунулся?

— Так ты же сам предложил.

Парень рассмеялся так заразительно-весело, даже слёзы выступили у него на глазах; казалось, он давно так не смеялся.

— Ты кто, поляк, югослав, русский?

— Советский, — сказал Шамрай.

— Час от часу не легче, — шофёр даже ахнул. — Послушай, они с вами не церемонятся. Стреляют без предупреждения. Вот так только — пиф-паф, и вместо головы у тебя трюк с дыркой.

— Знаю.

— Чего же ты тогда лезешь в Париж?

Шамрай промолчал. Ему самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Собственно говоря, ещё ничего не потеряно. Сейчас можно выйти из машины, повернуть назад, обойти Париж с севера…

Он подумал об этом, и плечи его поникли. Этого он не сделает. Обогнуть город невозможно, в этом он уже убедился. Кроме того, на шоссе стоят патрули. Машину они пропустили, но пешего военнопленного задержат обязательно. Все пути отрезаны.

— А знаешь, будь я на твоём месте, тоже пошёл бы в Париж, — сказал француз. — Париж — это такой трюк, что никогда не знаешь, что ждёт тебя там через минуту: горе или счастье. Стоит рискнуть, а вдруг повезёт.

Шамрай нравился шофёру всё больше и больше. Безудержное юношеское воображение рисовало невероятные приключения и опасности, героем которых был этот русский…

— Чем я могу тебе помочь? — спросил шофёр.

— Довезти до Парижа.

Шамрай с трудом понимал француза. Улавливая знакомые слова, схватывал лишь смысл сказанного. Да и этому был рад. Не плохая всё-таки школа для изучения языков немецкий лагерь, научит каждого есть коржи с маком.

— Вот мы и приехали. Это Париж. Вернее, его предместье, порт Клиньянкур, — с гордостью объявил шофёр. — Может, ты хочешь нанести визит вежливости комендатуре?

— Нет.

Грузовик остановился. Пустые бочки в кузове с оглушительным грохотом накатились одна на другую.

— Вот такой пропуск есть у тебя? — Француз вынул из кармана бумагу, внизу листа стояли две подписи и печать. В центре оттиска — свастика, чёрный паук с тонкими лапками.

— Нет.

— Комендатура там, — парень показал рукой в переулок.

Шамрай достал из-за пазухи вырванный из атласа план Парижа, развернул.

— Хороший трюк, молодец ты, — шофёр хлопнул Шамрая по плечу. — Смотри, мы находимся вот здесь, — он ткнул испачканным в масле пальцем в план. — Комендатура и проверка документов — тут. Ты идёшь так, так и так. — Палец прополз по улице в обход шлагбаума. — Вот здесь я тебя буду ждать. Поедем дальше.

— Куда поедем?

— В Центр. На Елисейские поля. Там тебя высажу. Дальше пойдёшь куда захочешь. Грузовикам по Парижу не очень-то разрешают разгуливать, но ничего. Этот трюк, — он снова ткнул пальцем в печать, — у меня надёжный. Ты всё понял? Я жду.

— Документы проверяют всюду?

— Нет, только на центральных магистралях. И не всюду немцы. Почему ты спросил?

— Мне нужно будет выйти из Парижа.

— Правильно. Выйдешь. Так я жду тебя.

— Хорошо.

Шамрай подморгнул синеглазой красотке, призывно улыбавшейся ему с приборного щитка. И позавидовал ей: надо же, катается по трудным дорогам с таким славным парнем. Перевёл полный благодарности взгляд на шофёра.

— Бон шанс, — сказал парень.

— Бон шанс, — ответил Шамрай. Эти слова он уже хорошо знал.

Вышел из кабины. Машина рванулась с места, будто все гестаповцы и полицейские Парижа кинулись за ней вдогонку.

Шамрай точно, как договорились с шофёром, свернул влево, миновал два квартала, потом пошёл направо, пройдя минут пятнадцать по узкой извилистой улочке, снова повернул направо и вышел на маленькую, окружённую молодыми клёнами площадь; здесь должен был ждать его весёлый шофёр. «Наверное, паренька уже и след простыл», — подумал лейтенант, но машина стояла именно там, где договорились. И снова это показалось каким-то чудом.