Иосиф Герасимов - Сказки дальних странствий

— Я согласен. Вот поэтому я и слушаю тебя в четвертый раз.

— Фильмы ты можешь смотреть и по восемь раз и даже задом наперед. Это тебя почему-то устраивает.

— Нет… Но приходится. Тут нет выхода.

— Да, так вот… Пожалуй, я начну с того, как я ее встретил.

— Лучше начни с «до нашей эры».

— Хорошо. До нашей эры я решил жениться на судовом докторе. Ее звали Рита. Очень интересная была женщина. Она старалась никого не замечать на пароходе, а на ночь свою каюту закрывала на два оборота ключа, хотя это запрещено противопожарной охраной. Я бы, наверное, обязательно на ней женился, если бы обменялись с ней хотя бы двумя десятками слов. Она проплавала с нами три месяца, а мы так о ней ничего и не узнали. Честное слово, это бы была самая надежная жена в мире. Вот что было до нашей эры.

— Только и всего?

— Об остальном исторические архивы умалчивают… Я встретил Нину в аэропорту, мы вместе стояли в очереди за билетом. Ей нужно было в Киев, а я решил половину своего трехмесячного отпуска провести в Ялте. Мой самолет отправлялся через час, а самолет на Киев задержали. Я сказал: «Чтоб вам не было скучно ждать, остаюсь!» Ей это не понравилось. Любой бы девушке понравилось, а ей — нет. Она сказала, что я пижон. Через три часа мы вместе полетели в Киев. Она меня презирала. Ты бы видел, как она меня презирала! У нее фосфоресцировали глаза. Но я держался стойко заданного курса. Прости за морской оборот. Когда мы прилетели, шел дождь. Она нырнула в такси и уехала. Я один, без адреса, без номера телефона и даже не знаю фамилии. И еще — я первый раз в Киеве. Первый раз вижу, как цветут каштаны. Тогда я подумал: зачем мне Ялта? Почему моряк должен ехать отдыхать к морю? Разве Киев плохой город? И я отбил себе место в гостинице и стал шляться по улицам. Я ее увидел возле рынка, он называется «Бессарабка». Она стояла с высоким человеком в очках и покупала цветы. «Привет», — сказал я и понял: это судьба. В таком большом городе нельзя просто так встретить человека. И когда я это понял, то тут же сказал: «Говорите быстро, где живут ваши родители?» Она рассмеялась и познакомила меня с этим типом…

— В тот раз типа не было, — сказал я. — В прошлый раз она была одна.

— Вот видишь. Значит, я тогда его сократил… Теперь вспомнил. Впрочем, он и сейчас нам не нужен, потому что это был ее дядя. Ты знаешь, когда он узнал впоследствии, что я хочу на ней жениться, он сразу спросил: «А квартира?»… С тех пор я с ним не в ладах.

— Ну, а у тебя была квартира?

— У меня была комната в нашем моряцком доме. Знаешь, такой зеленый, неподалеку от порта? Я приходил из рейса и не знал, что там у меня, в этой комнате. Иногда она пустовала целый год… Пустые комнаты моряков. Если хочешь знать, это целая тема для исследования. Дома тоскуют по своим хозяевам. Кажется, что-то близкое этому написано на доме Колумба… По-моему, так: «Дом ждет своего хозяина». Это можно написать только на жилье моряка… Так вот, я прожил в Киеве все три месяца отпуска. Меня полюбили ее родители, тихие, скромные служащие строительного ведомства. Меня полюбила и она, и мы поженились. Она приехала в наш город и там поступила в «иняз». Нам очень весело было жить, пока я плавал в каботаже или уходил в короткие рейсы. Мне не нужно было сдавать экзамена на стармеха. Как только я его сдал, меня сразу кинули на «Перов». И нам пришлось расстаться на долгое время… Но объясни мне, зачем молодой женщине, закончившей «иняз», идти в дальнее плавание?

— Ты ведь сам объяснил: обрести опыт переводчицы.

— Возможно… Но она совершает ту же ошибку, что совершила моя мать. Она кинулась за своим мужем на фронт, она настояла в военкомате, чтобы ее взяли на войну. Дело в том, что она верила и убедила себя, что обязательно встретит своего любимого на войне. А война оказалась такая большая и так много было на ней людей, что вероятность встречи сводилась практически к нулю. Вместо мужа она встретила лихого комбата, который и стал моим отцом. Честно говоря, в этом смысле мне не на что пожаловаться.

— Ты хочешь сказать: она уходит в море, чтобы найти тебя?

— Умница. Ты стал догадливым. Она устала ждать, и она поверила: мы можем встретиться в океане. Когда смотришь на карту у себя дома, то этот самый океан может показаться не таким уж большим. Впрочем, как и весь земной шар.

— Ты тоскуешь по ней?

— Я не тоскую. Я просто не могу без нее жить. Поэтому я и сойду на берег…

Мы шли на малых оборотах, делая не более восьми узлов, — так должны мы были плыть, пока не притрется поршень; нас качала мертвая зыбь, тяжкий воздух тропиков висел над пароходом, луна вышла из-за туч и взлетала за фальшбортом так, будто была подвешена на резинке; мы пили холодное консервированное пиво, и Леша говорил о любви.