Михаил Фонотов - Каменный пояс, 1987

— Да ты поняла ли, зачем приглашали в милицию?

— На свидание с Сергеем, он упросил. Зачем же еще?

— Да тебя же сватали, дуреха! Милиция сватала! Не открыто, но сватала. Разве не ясно? Вдумайся хорошенько. Сергея не хаяли? Не хаяли. Сказали, что он тебя очень любит? Сказали. Регистрироваться предлагали? Предлагали.

— Нет, не предлагали.

— А как понимать разрешение на брак? Даже организовать обещали. Разве это по сути своей не предложение?

— Такое мне в голову не приходило.

— На работе ты смышленая, а тут догадаться не сумела, — легко упрекнула Анна Владимировна. — И как ты решила?

— Пока никак. Посоветоваться было не с кем. Родители живут далеко. Ольга уехала по турпутевке. Вот и ломаю голову, не знаю, в какую сторону кинуться. Страшит то, что Сергей окажется в колонии второй раз. Каким он вернется. Таким ли, какой есть? Не станет ли хуже?

— Если сильно любит, не испортится, бояться не надо. У него, видать, не ломкий характер. Да и Переплетчиков, говоришь, уверен, что Сергей не будет хуже.

— Так он сказал.

— Чего же еще хочешь? Если Сергей тебе мил — решайся шагнуть навстречу. За то, что ты от него не откажешься, он должен сильнее ценить и любить.

— Хорошо бы…

— По-другому и быть не должно.

— Спасибо, Анна Владимировна.

— Жить, Нина, надо решительнее, — поучала Анна Владимировна, — но нельзя терять разум.

— Да, да, — согласилась Нина.

…И вот сейчас, через семь месяцев, Переплетчиков получил бандероль. Кроме браслета и авторучки, в пенале оказалось письмо, написанное бисерным почерком. Иван Иванович разгладил листы и принялся за чтение:

«Здравствуйте, многоуважаемый Иван Иванович! Прошло немало времени с того дня, когда мы виделись последний раз. Хотел написать раньше, но не стал, потому что не имел для Вас подарка. Эти сделанные мною вещицы должны понравиться Вам. Высылаю их с радостью.

Я нередко вспоминаю наши встречи, от первой до последней. Воспоминания крепят меня, наполняют силой и еще большим уважением к Вам. Вы даже не знаете, как Вы мне стали близки и понятны. Особенно теперь, когда я получил возможность видеться с Ниной. Она живет у моей мамы, приезжала один раз, и нам давали свиданку на трое суток. Мы много говорили о жизни и о Вас. Мы очень довольны, как была организована регистрация брака. Никто не заметил, что нас сопровождал конвой. Хорошо, что Вы и другие были одеты в штатские костюмы. И Нина оказалась молодцом, не показала слабости, улыбалась. Но в первом же письме призналась, что крепилась изо всех сил, чтобы не расплакаться.

Я убежден, что Нина из тех, кто может сделать меня счастливым. За это буду пожизненно Вам благодарен. Если бы не Вы, я мог бы потерять ее навсегда.

Теперь коротко о здешней жизни. Хотя мои преступления нелегким колесом прокатились по мне, изуродовали мою молодость, я не погиб, окончательно стряхнул с себя преступное прошлое. Здешнее начальство относится ко мне хорошо, увидело мои старания, объявило благодарность. А свиданка с Ниной — лучшее поощрение. «Отпетых» здесь единицы. С ними, как Вы советовали, не сближаюсь. Среди моих знакомых нет таких, которые бы не раскаивались. Никчемное прошлое корежит их, особенно тех, которых доставили сюда за преступления против людей. Такие с опозданием поняли, что люди должны относиться друг к другу бережнее. Иногда слышно горькое: «Я, дурак, испортил свою жизнь, так хоть бы других уберегли, остановили вовремя…»

А теперь, Иван Иванович, извините. Растормошил я себя, разогнался. Пора кончать. На дворе ночь. Колонисты спят. Удачи Вам всегда и во всем!

До свидания!

— Эх, Сергей, Сергей!.. — Лейтенант Переплетчиков свернул письмо, положил в сейф. Где-то среди честных людей бродят сейчас другие, подобные Черноскулову, и, возможно, они уже нашли новых несмышленышей и ведут их к той запретной черте, от которой до преступления один шаг.

А вовремя ли кто-то перекроет им дорогу?

Успеет ли перекрыть?

Не опоздает ли?

Мало кто из читателей знает, что настоящая его фамилия — Санников, а псевдоним он выбрал по названию села Куштумга, затерянного в горах Южного Урала, — там Николай Алексеевич родился в 1906 году в семье плотника.