Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т.2 Иван Иванович

Варвара посмотрела на обложку, потом на знакомый портрет Пушкина. Большеглазый кудрявый человек глядел на нее задумчиво.

— По ту сторону Урала нет тунгусов! — сказала ему Варвара. — Разве ты бывал в Сибири? — Она помнила имена ссыльных, живших в Якутской области, но среди них не значилось имени Пушкина, хотя Варвара хорошо знала, что цари тоже не жаловали его и ссылали куда-то.

Ссыльные, которые прошли по Якутии свой великий и скорбный путь, принесли на север большие идеи, культуру, правду, выстраданную ими.

— Среди нашего народа жили такие люди, как декабристы, Чернышевский, Серго Орджоникидзе. Они очень много дали нам, — сказала Варвара, глядя на портрет. — А дикие тунгусы теперь уже не дикие: учатся в школах и знают тебя.

Полистав книгу, девушка нашла «Евгения Онегина». Еще семиклассницей она познакомилась с этим романом, но запомнила его смутно; многое не поняла.

Теперь все оказалось неожиданно таким близким, как будто сама Варвара жила в русской деревне и переживала чувства Татьяны. Правда, она не была одинокой мечтательницей, но тоже любила звезды, бледнеющие перед зарей, и книги, и рассказы старух у камелька в юрте, и так же страдала от неразделенной любви.

Закрыв глаза, чтобы лучше запомнить, она повторяла отдельные стихи:

До чего верно! Почему же Онегин отказался от такой замечательной девушки? Ведь он был свободен!

Варвара забралась поглубже на диван, устроила книгу на коленях, опустив на сжатый кулачок нахмуренное лицо.

Так дороги ей страдания Татьяны, что она уже начинала надеяться на раскаяние Онегина; может быть, еще совершит что-нибудь хорошее и сам полюбит Татьяну?

Когда Онегин убил Ленского, глаза Варвары затуманились и несколько крупных слез упало на книгу. Она осторожно сняла их со страницы кончиками пальцев, — тут были слова, от которых у нее перехватило дыхание:

Герой от нечего делать превратился в убийцу. Потом так же лежал смертельно раненный на дуэли Пушкин. И его сердце безвременно остановилось…

Варвара посмотрела на окно над рабочим столом Ивана Ивановича, слепое, забеленное морозом доверху…

А где, бог весть. Пропал и след.

Как можно было предугадать свою смерть и найти такой прямой путь к чувствам потомков? Даже сердцу стало больно от слов поэта, но, прижав руку к груди, Варя продолжала читать с увлечением. Вот Татьяна уже и замужем. Вышла все-таки за другого. Новая встреча ее с Онегиным тоже очень взволновала молодую читательницу.

«Хорошо, что Ларина не унизила себя и отклонила его запоздалые ухаживания. Ишь как забегал, когда увидел ее богатой и знатной дамой!» — сердито подумала Варя. — Нелегко сознавать ничтожество человека, которого любишь! Татьяна сознавала это. Какую отповедь она ему дала! Жалкий герой был у нее!

В приемный покой пациенты входят на цыпочках, бесшумно сваливают на скамью у входа меховые одежды (на гвозди, вбитые в стену, вешают только шапки) и, прихорашиваясь, осторожно заглядывают в дверь операционной, закрытую брезентовой драпировкой и простыней изнутри. Если идет операция, любопытные смотрят в щелочку. Вид высокого доктора во всем белом вызывает у них робкое почтение. Инструмент у него мелкий, блестящий… Вот бы подержать в руках такой ножичек! Но когда доктор Иван проводит этим ножичком по коже человека, распростертого перед ним на столе, а потом углубляет разрез, зажимая щипчиками жилы, брызгающие кровью, — прирожденный охотник пугливо жмурится и тихонько отходит от дверей. Человеческая кровь — страшно! Представление о ней связано со смертью. Вдруг больной превратится в покойника?.. Неизвестно, куда кинется его бесприютная душа. Лучше быть подальше.

Но лечиться-то надо, однако! Зачем умирать прежде времени? Шаман лечит по-своему. Иван с Каменушки — по-своему. Этот починяет людей, как старую одежду: где отрежет кусок, где поставит заплату из живой кожи. Иногда он вспорет человеку прореху на животе. Попробуй получить такую рану в тайге на охоте — умрешь сразу! А он вырежет то, что болело, и иголкой, точно искусная швея, зашьет дыру, сделанную его умным ножом.

Якут Никита и местный фельдшер старик Василий — оба тоже в белом — помогают. Лицо Никиты спокойно и важно, когда он кладет какую-то белую покрышку на рот и нос больного, а потом капает на нее из пузырька… Сладко, остро, чуждо запахнет в комнате, и у здорового человека закружится голова. Больной дышит громко, что-то бормочет, но постепенно стихает.