Влас Иванов-Паймен - Мост

— Спасибо, дядя Степа, спасибо, тетя Феня.

Хозяйка умилилась.

— Чай, заночует твоя сестренка? — спросила она ласково.

Вопрос застал парня врасплох. Об этом не было речи. До вечера еще далеко. Зачем Кидери ночевать в Кузьминовке? Но озорница быстро нашлась.

— Скажи, что здесь заночует твоя сестренка, — сказала она по-чувашски. — Я с делом пришла к тебе. А мы еще о серьезном и не говорили. Ну, отвечай же доброй майре [7] Майра — русская женщина. , мол, Катя любит спать на печке.

Тражук перевел.

— Не на печку, на свою постель уложу дорогую гостью, — еще больше повеселела тетя Феня.

Кидери, состроив капризно-уморительную гримасу, произнесла по-русски довольно чисто:

— Хочу на печку, тетя Феня, — и рассмешила этим даже хозяина.

— Вечером на улицу своди сестру, — посоветовала добрая хозяйка, — познакомь с русскими париями. Эх, кабы жив был наш сыночек Трошенька, сосватали бы твою сестру Катюшу. Крепко она мне полюбилась… С тобой бы породнились.

Кидери наконец заговорила с Тражуком серьезно, и он слушал ее внимательно:

— …вдовые солдатки слепнут от слез. Вот и от нашего отца перестали приходить письма, у мамы не просыхают глаза. А мне некогда лить слезы. Сам знаешь, две сестренки и братишка на моих руках.

Сердце Тражука сжималось от боли. Девушка заметила волнение Тражука.

— Люди советуют послать письмо о розыске отца, — перешла она наконец к делу, — А кто мне напишет такое письмо? Вот я и вспомнила о тебе.

Тражук письмо написал, а вот о своем деле заговорить не решался.

На улицу собирался неохотно. Кидери торопила его:

— Одевайся скорее, Тражук пичче. Будь на один вечер моим парнем!

— А ты скажи это по-русски, пусть хозяева поймут, какая ты мне сестренка, — огрызнулся Тражук.

Выйдя на улицу, постояли у двора. Помолчали.

— Ходишь в гости к русским девушкам? — спросила Кидери. — Познакомь и меня с русским парнем.

Нет, не умел Тражук поддерживать легкомысленную пустую беседу.

— Сроду я не выходил вечером на улицу. Не знаю, где тут собираются парни и девушки.

Кидери засмеялась. Что он сказал смешного? Об этом и спросил.

— Над тем и смеюсь, что не умеешь говорить смешное, — пуще хохотала Кидери. — Над тобой смеюсь. — И вдруг притихла. Взяла под руку. — Не обижайся, Тражук пичче. Над собой я смеюсь. Не надо мне русских парней.

Они медленно шли вдоль огородных прясел, в сторону чистого снежного поля. Под ногами певуче скрипел скованный вечерним морозом снег. Под холодным светом полной луны на придорожных чистых полосках снега вспыхивали серебристые звездочки.

— Куда же мы идем? — спохватился Тражук. — Видишь, проулок кончился. Дальше, налево — гумна, а направо — кирпичные ямы, туда снега намело — утонуть можно!

— Туда и веду. Хочу утопить тебя в снегу. — Девушка высвободила руку. — Всмотрись, Тражук, в диск луны. Что там видишь?

Парень посмотрел на луну и, решив, что Кидери подшучивает над ним, отшутился:

— Вижу круглый масленый блин!

Девушка вдруг рассердилась:

— Разуй глаза! Вон там, на золотой луне, дева с коромыслом! Она глядит на нас, Тражук, видит нас, — добавила она уже грустно.

— И придумает же… Какая-то дева! Ничего я не вижу, кроме темных пятен.

Кидери пересказала непосвященному Тражуку печальную историю, что слышала от Шатра Микки о девушке с коромыслом. Последние слова Кидери о покровительстве девы с коромыслом влюбленным поразили Тражука. Теперь он всматривался в лунный диск. Мысленно попросил у луны покровительства и помощи и робко заговорил:

— Ты давно догадалась, Кидери. Но она ни о чем не догадывается. Сам я заговорить не осмелюсь. Вот написал. Письмо ей. Передашь?

Он не назвал имени любимой. Кидери молчала. Тражук в смущении топтался перед ней.

— Не догадывается, говоришь? — каким-то странным приглушенным голосом переспросила Кидери. — Ни о ком пока не думает? Ладно, Тражук, ладно, письмо я передам, но… — тут девушка громко засмеялась. — Догоняй! — крикнула она вдруг. — Поймаешь — возьму письмо, а не догонишь — пеняй на себя.

Тражук, смущенный ее выходкой, не сразу понял, что ей нужно. А мгновение подумав, решил вывалять озорницу в снегу. Там, где дорога круто сворачивала, Тражук догнал Кидери, но девушка вдруг изо всех сил оттолкнула парня. Тражук, проломив тонкую наледь, по пояс увяз в снегу. Он долго барахтался и с большим трудом выбрался на протоптанную дорожку. Огляделся: Кидери и след простыл. Он поплелся домой, а войдя в избу, заметил на гвозде шубу Кидери.