Из Александровского сада я пошел через Красную площадь в свой угол на Степана Разина. Возле полуоткрытых дверей мавзолея стояли недвижно два солдата. Минуя Спасские ворота, я подумал, что, пожалуй, самая священная память о человеке — это осуществление его высоких замыслов.
Хотел было закругляться да вспомнил фразу, которую сказал мне на прощание китайский поэт. Она о тебе: «Я не верю, чтобы женщина с таким любящим сердцем могла остаться несчастливой». Я тоже не верю. Целуй Лену и Горушку. Сенька».
Марфа прижала к груди прочитанное письмо. Гнетущая мысль, годами зревшая в голове, что жизнь не удалась, показалась Марфе чужой, нелепой и обидной. Нет, рано отчаиваться. Рано зачеркивать себя. В сущности, еще все впереди. Кто знает, может наступит новая весна? Пусть не заменить ей коростелиных ночей, не заглушить прозрачный звон колокола, который выговаривал неповторимо «бон-бон-гон-клинг». Но навсегда поселилось в ее сердце прекрасное чувство, что есть у нее дети и заветные помыслы выучиться и воспитывать людей, подобных Алексею.
Упругий сиверко пел в телефонных проводах. Вдалеке, за лесами и озерами, звал куда-то гудок паровоза. И хотя по вечернему лимонному небу плыли серые тучи, чудилось — не скоро еще начнутся хмурые осенние дожди.
НЕМАЛО СЛОВ РЖАВЕЕТ НА ВЕКУ…
Немало слов ржавеет на веку
Из тех, что подыскал ты для оправы.
И проверяешь временем строку,
Как проверяют кислотою сплавы.
И счастлив ты, когда твоя строка,
Одна строка, как будто долговечна,
Хоть эта радость коротка —
Проверка бесконечна.
В ТАКУЮ НОЧЬ НЕ СПАТЬ, А БРЕДИТЬ…
В такую ночь не спать, а бредить,
Марать листы, курить подряд,
Не слыша, как ворчат соседи
И что соседи говорят.
Устать, отчаяться и снова
Писать и черкать вкривь и вкось,
И вдруг понять, что э т о слово,
Что слово нужное нашлось.
И, позабыв и стыд и совесть,
Будить родных и звать к огню,
Узнав в десятый раз, что повесть
Вконец измучила родню.
Качается дубок в ненастье,
Его, беснуясь, буря гнет,
А он, прямой и коренастый,
Упрямо к солнышку растет.
Он вытянется к небосводу,
И люди скажут про него:
— Мальчишка выжил в непогоду, —
Ему не страшно ничего.
СКАЗАЛИ МАЛЬЧИКУ В РАЙКОМЕ…
Сказали мальчику в райкоме:
— Не можем, брат. Не обессудь…
И вот он вновь в отцовском доме,
Лежит и — нету сил уснуть.
В его мешке, в порядке строгом:
Тетрадка, книга, кружка, нож —
Все, что хотел он взять в дорогу
И что теперь уж не возьмешь.
В тетрадке — вырезки и схемы
Уже, выходит, ни к чему, —
Нет, не ему пахать со всеми.
Пшеницу сеять не ему.
Печально дождик бьется в стекла
Глядит малец из-под бровей:
«Земля как следует намокла б,
Для урожая нужно ей…»
…Пускай мальчишке отказали —
Годами вот не вышел он —
Пусть на попутном самосвале
Не он отправился в район,
Не мок в палатке, не печатал
В стенной газете слов: «Дадим!»,
Пусть не о нем грустят девчата,
И нету подвигов за ним, —
Но путь прожитый не напрасен:
Пусть мальчик мал — он сын страны,
Он своего дождется часа,
Своей работы и весны.
Наш путь вперед не прост, но ясен,
И всем нам хватит целины.
Людмила Татьяничева
СТИХИ
Степь как степь.
Ни конца, ни начала.
Мчится «газик», нещадно пыля.
До чего же ты, степь, одичала,
Поросла сединой ковыля!
Обесцветил он краски живые,
Иссушил и цветы и кусты,
Но просторы твои ветровые
Затаенной полны красоты.
Я гляжу,
не могу оторваться,
В твой широкий, как небо, простор.
— Будет трактору, где разгуляться, —
Говорит мне усталый шофер.
Он, как я, на судьбу не в обиде,
Потому что с ребяческих лет
Довелось наяву нам увидеть
Новых дней удивительный свет.
Он из тех, кто своими руками
Возводил, не жалея труда,
Из железа и прочного камня
На уральской земле города.
Не попросят у жизни оторочки
Те, кто сил и дерзаний полны…
Лягут зерен бессмертные строчки
На распаханный пласт целины.
Кричит сова — ночная птица.
По-детски плачет козодой.
Все спят в палатке,
лишь не спится
Одной девчонке молодой.
Что за напасть?
Какое горе?
О чем тоскует до утра?
Ночной степи глухое море
Вброд переходят трактора.
Лучами фар осеребренный
Их путь похож на млечный путь.
Быть может, говор их бессонный
Мешает девушке уснуть?
Иль песни отзвук отдаленный,
Иль, может, звезд глубинный свет?
К чему гадать?
И я влюбленной
Была в мои семнадцать лет.
Какое счастье до рассвета
Не спать мечтая,
тосковать,
Еще и в мыслях чувство это
Любовью не посмев назвать!
Читать дальше