Вадим Инфантьев - После десятого класса. Под звездами балканскими

Из-за внезапного обходного маневра русских войск турки без боя сдали Велико Търново и Габрово — город изумительных умельцев, заставивших работать капризную и своенравную Янтру, крутить токарные, прядильные и ткацкие станки, и город хитроумных торговцев, горожан, и поныне прославленных своим остроумием, соперничающий только с шотландским городом Аббердином.

В Габрове работали все мастерские и лавки. Русские офицеры, кому не удалось поистратиться в Бухаресте и Плоешти, расхватывали разные товары на память и потом с удивлением обнаружили, что они — лежалые, с московских и нижегородских купеческих складов. Несмотря на врожденную нерасторопность, русские купцы сумели вслед за армией доставить свои товары, не в пример интендантам, которые, как издревле повелось, всегда опаздывали со снабжением войск.

Как ни странно, это ничуть не волновало габровских торговцев. Может быть, это была обычная вежливость, а может, и трезвая уверенность в том, что со временем им удастся облапошить своих северных единоверцев-толстосумов.

В Габрове сосредоточивались войска. Для помощи передовому отряду формировался Габровский отряд.

Из штаба ополчения в 1-ю роту 4-й дружины прибежал рассыльный и доложил, что ротного вызывает к себе его превосходительство. Отпустив солдата, командир роты сказал своему помощнику:

— Вот что, Анатолий Севастьянович, возьмешь меня к себе взводным или унтером?

Поручик изумленно посмотрел на ротного и пробормотал:

— Райчо Николаевич, вы зря не опохмелились после вчерашнего.

Николов с тоской посмотрел в глаза помощника:

— Освобождена уже часть нашей территории, появилась возможность формировать новые дружины… Но я не могу больше надевать белую папаху. Откажусь наотрез. Будь что будет! Ежели совсем выгонят, соберу вольную чету: вокруг сейчас много оружия валяется. И уйду в тыл туркам, как Петко-воевода.

…Райчо мрачно поднялся по выскобленным добела деревянным ступеням. В комнате за столом сидели генералы Гурко, Столетов и Раух — командир 1-й гвардейской пехотной дивизии, начальники штабов. У стены на лавке — молоденький смуглый урядник с плетеным трехцветным кантом вольноопределяющегося на погонах.

Когда Николов доложил о своем прибытии, Гурко спросил:

— Вы, капитан, из этих мест родом?

— Севернее, ваше превосходительство, из-под Велико Търново.

— Жаль… Ну, ничего, подойдите сюда! — Гурко показал на расстеленную перед ним карту Стара Планины (Балканского хребта). — Перед нами четыре горных прохода: Шипкинский, Травенский, Хаинкиойский и Твардицкий. Других нет. Все местные жители утверждают, что самый удобный — Шипкинский, но он укреплен. И в тылу у него Казанлык, где у турок солидный резерв. Травенский, как видите, рядом. Казанлык прикрывает и его. Твардицкий тоже заперт турками, и рядом Сливна, там тоже крупные силы. Остается Хаинкиойский. Но все местные болгары в один голос твердят…

— Как, князь? — Гурко повернулся к уряднику. Тот вскочил:

— Они говорят, что даже летом туда не залетают птицы, и не помнят, кто хоть раз перешел по нему.

Райчо даже потемнел от напряжения, до головной боли вспоминая разговоры взрослых, и признался:

— Простите, ваше превосходительство, но, кажется, это так.

— Н-да, — произнес Гурко, и все в комнате насупились.

И тут какая-то мысль, быстрая, влетела и вылетела, как весенняя ласточка в окно.

— Ну что? — спросил Гурко, не спускавший глаз с капитана.

Райчо стиснул кулаки, зубы… и ласточка вернулась.

— Ваше превосходительство, ну скажите, зачем жителям северного и южного склона Балкан надрываться и лезть через Хаинкиойский перевал, когда справа и слева есть удобные проходы? Ведь даже если и осилить его, то все равно надо делать крюк, чтоб выехать на главные дороги, которые проходят через Шипкинский и Твардицкий перевалы.

— Вот это резонно. Вот это довод! — воскликнул Гурко, и все в комнате разом оживились. А Гурко сказал — Так вот, капитан, надо самым тщательнейшим и осторожнейшим образом рекогносцировать Хаинкиойский проход, ничуть не мешкая. Дело это поручено генералу Рауху. Вы входите в его подчинение. Тотчас берите конный взвод болгар, а князь — казаков, и на рекогносцировку. Все. Ступайте.

Когда вместе вышли из штаба, урядник весело сказал:

— Разрешите представиться, ваш скородь, Кубанского полка урядник князь Церетелев. А о вас я наслышан.

— Простите, князь, — удивился Райчо. — Как же так, такой титул и, по всему видно, образование… и вдруг урядник?