Георгий Черчесов - Под псевдонимом Ксанти

— Ты настоящий потомок своего народа! — И, подморгнув ему, добавлял: — Александра Македонского!

Но советник все больше и больше хмурился. Враг подтягивал силы, бросал волна за волной все новые и новые полки на позицию республиканцев, и Хаджумар понимал, что не ошибся: именно здесь, в Каса-де-Кампо, с точки зрения позиционных погрешностей было наиболее уязвимое место обороны Мадрида. И если удавалось еще сдержать натиск мятежников и их союзников, то это благодаря умелому маневрированию огнем да стойкости защитников. Франкистам удалось навести переправу через реку Мансанарес, перебросить войска и направить на позицию бригады Дурутти несколько дивизий. Наступал решающий момент. Вот-вот должна была состояться отчаянная атака, настоящий штурм позиции, и Хаджумар знал, что его трудно будет отбить. И он готовился к тому, что придется использовать последний козырь — заготовленный им удар через подземные тоннели. Один из них выходил в университетский городок, вплотную примыкавший к Каса-де-Кампо. Именно в том месте, где подземные коммуникации соприкасались с позицией бригады, Хаджумар заложил огромный заряд взрывчатки, чтоб разметать франкистов, навести панику и ударить им в тыл боевой группой.

…В захваченном особняке Кильтман и генерал Николас изучали карту, прикидывая, куда направить очередной удар. Вдруг раздался громкий взрыв, за ним второй, третий… В особняк вбежал солдат и сообщил, что республиканцы взорвали здание, в котором расположилась часть франкистов. Вся дорога завалена, перекрыта… А из подземного тоннеля показались республиканцы!..

Кильтман глянул на карту, попросил указать, где находится взорванное здание. Николас ткнул пальцем в карту. Кильтман ахнул, убедившись, как остроумна ловушка. Танки из-за завалов не могли пройти вперед… Еще несколько минут, и франкисты будут отрезаны и окружены…

— Прикажите срочно отходить — сказал Кильтман Николасу.

— Но мы наступаем! — бросил тот ему в лицо.

— Если вы задержите приказ еще на пять минут, вам придется давать объяснения по поводу гибели трех дивизий.

— Положение так серьезно? — побледнел Николас.

— Серьезно? Мягко сказано! Угрожающее положение!.. — Кильтман невольно покачал головой: — Ах, какая коварная ловушка!

Четыре часа авиация раз за разом утюжила бомбами позицию республиканцев. Артиллерия вела массированный огонь по передней линии. Хаджумар сказал:

— Я пойду в окопы.

Дурутти кивнул ему в ответ и показал на другой фланг:

— А я туда.

От взрывов бомб, вырывающих огромные воронки, от многочисленных снарядов, осыпавших защитников градом осколков, шумело в ушах, трещало в голове. Хаджумар видел, что люди ошалели от грохота и визга, обрушившегося на них. Он переходил от одного бойца к другому, похлопывал по плечу, подбадривал их.

Штурм фашистов на сей раз оказался стремительным и мощным. И хотя удалось вовремя дать по ним из оставшихся орудий прицельный залп, и хотя никто из защитников позиции не побежал, чего опасались, зная нрав анархистов, и Хаджумар и комбриг — натиск врага был так силен и мощен, что его солдаты сумели настичь траншеи республиканцев. В ход пошли штыки, приклады, ножи… Хаджумар, отстреляв из пистолета патроны, подхватил брошенную кем-то винтовку и бросился в самую гущу рукопашной. Он штыком и прикладом сбивал на землю наседавших на него фашистов. Люди озверели, криков уже не было, слышны только смачные удары, стоны, хрип… Один из фашистов выхватил нож и бросился на неизвестно как оказавшуюся рядом с советником Лину, которую тот оставил в блиндаже, решив, что эту атаку фашистов ей лучше не видеть. Хаджумар сделал бросок и оказался у фашиста на пути, выбил из руки нож, ударом приклада уложил мятежника на дно траншеи…

Впервые Хаджумар принимал участие в рукопашной. Он не знал, что моменты боя многие годы будут тревожить память, высвечиваясь во сне то одним страшным видением, то другим. Зрение фиксирует картины боя, но мозг не успевает осмыслить, ибо все внимание направлено на то, чтобы отбить удар и нанести ответный. Но потом каждая деталь мучает душу.

Мятежников было гораздо больше, и не сдобровать бы анархистам, если бы на помощь не подоспел отряд добровольцев, из тех, что коммунисты создавали прямо на улицах Мадрида. Фашисты дрогнули и всей массой ринулись на штурм траншеи, теперь уже стремясь как можно поскорее покинуть ее.

Хаджумар, видя, что бойцы, разгоряченные схваткой, пытаются карабкаться на бруствер вслед за врагом, стал стягивать их, приказывая: «Отставить! Назад! Не преследовать!» Важно было сохранить бойцов для обороны позиции — там, на голом пространстве, они становились верной добычей вражеских пулеметчиков.