Георгий Черчесов - Под псевдонимом Ксанти

— Мы это сделаем точно в нужный момент, — заявил советник и углубился в изучение карты.

Как ни прикидывай, карта давала однозначный ответ: положение катастрофическое. Немало ошибок совершено, и очень много времени потрачено на бесполезные споры и дебаты, как защищать Мадрид, надо ли его защищать и где развернуть оборону. И вот результат: выбран отнюдь не лучший вариант обороны, а времени на оборудование новой позиции нет. Надо искать выход в неожиданных тактических ударах. Но не с такими войсками, где расположение артиллерии определяют не соображениями успешной обороны, а престижными мотивами. И разве возможно воздействовать на разум таких, как Педро? Их уже не перевоспитаешь, чересчур обработаны, охвачены жаждой делать только то, что им хочется. А война — это испытание, в котором каждый человек делает то, что требуется для победы. Но бойцов не хватает, и, значит, придется опираться и на анархистов. Надо добиться, чтобы такие, как Гарсиа, Аугусто, эти простые крестьяне, одурманенные лживыми лозунгами о вычурной свободе личности, поняли, что победа не придет без умения воевать. Им надо наглядно показать, как куется успех.

Он рассуждал, а глаза его бегали по карте, выискивая, за что бы зацепиться, хотелось отыскать и использовать любой маломальский шанс, дававший дополнительную возможность для отражения атаки. Уже несколько раз палец его утыкался в мост, находившийся в тылу мятежников. Несколько дней назад он был в руках республиканцев, но уже тогда надо было предусмотреть опасность захвата его франкистами. Но никому в голову не пришло заминировать его, чтобы взорвать при отступлении.

Хаджумар чертыхнулся: будь мост взорван, сколько дней было бы выиграно для организации стойкой обороны. Мысль никак не желала мириться с тем, что он целехонький и помогает врагу. И пришло твердое решение: мост должен быть взорван. Как? Он этого еще не знал, но упрямог твердил себе: мост необходимо разрушить. Но кто это сделает? У бойцов нет такого опыта. Значит, придется идти самому. Нужно, чтобы люди поверили в него, советника, чтобы у него появился костяк бойцов, на которых можно опираться. К тому же это тот случай, та операция, на которой можно научить двух-трех анархистов умению воевать. И Хаджумар кивнул на карту и тихо, чтоб никто из бойцов не услышал, произнес:

— Камарада Дурутти, этот мост очень нужен мятежникам.

— Что ты предлагаешь?

— Надо взорвать его, — заявил советник. — Пойти и взорвать.

— Кто пойдет? — удивился Дурутти. — Там же фашисты. Хотел бы я видеть этого сумасшедшего.

— Я пойду, — сказал Хаджумар и надел на себя берет, повязал шарф на шее. — Ну как?

— Испаньеро! — засмеялся комбриг. — Нет, каталонец!

— Дай мне двух бойцов, — попросил советник.

— Значит, ты всерьез? — посуровел Дурутти и, помедлив, крикнул: — Всем — сюда! — И когда собрались бойцы, сказал: — Кто желает пройтись с камарада советником в тыл мятежников?

— Я, — вышел вперед Педро.

— Нет, — сказал по-испански советник. — Пойдет он, — показал на Аугусто.

— Меня выбрал, — довольный, усмехнулся в лицо Педро Аугусто.

Хаджумар нагнулся к гитаре, поднял ее:

— И этот, что не любит правила.

— Пойдете через два дня, — сурово произнес Дурутти.

— Нет, — не согласился советник.

— Два дня вам хватит на подготовку, — отрезал комбриг. — Это приказ.

— Нет, не через два дня, — заупрямился Хаджумар. — И даже не завтра. Сейчас пойдем… Дорога каждая минута, камарада комбриг. — Тол у вас есть?

— Тол есть, — сказал комбриг.

Лина протянула руку к гитаре, сказала:

— Тол понесут мужчины, а гитару — я.

— Нет, — отрицательно покачал головой Хаджумар. — Вы не пойдете с нами.

— Решили избавиться от меня? — вспыхнула переводчица. — Не выйдет!

— Это опасное дело.

— Я с опасностью свыклась с тринадцати лет, камарада советник.

…Когда Хаджумар, Аугусто, Гарсиа и Лина ушли готовиться к операции, Педро пристал к Дурутти:

— Тебе нужен советник или диверсант?

— Он сам захотел, — ответил комбриг.

— Один шанс из ста, — произнес кто-то из бойцов.

Дурутти проворно повернулся к бойцам:

— Вы понимаете их?

— Кого? — удивился Марио, старый анархист, всю жизнь посвятивший движению.

— Коммунистов? У всех у них — у русских, испанцев, немцев, чехов — есть что-то общее… — Он помолчал, наконец с усилием отогнал посторонние мысли, оглянулся, резко сказал: — Я приказал во всех окнах расставить пулеметы, поставить часовых возле здания…