Мария Красавицкая - Если ты назвался смелым

Они вспоминали свое, навеянное музыкой. Мне она ни о чем не говорила.

Тоня первая заметила мое молчание.

— Пойдемте на той неделе в оперу,— оборвав воспоминания, предложила она.— Рута, ты любишь «Демона»? [2] Демон — опера Антона Рубинштейна по одноименной поэме М.Ю. Лермонтова.

— Люблю.

— Какая ария тебе больше всех нравится?

— «Не плачь, дитя, не плачь напрасно…»

Они многозначительно переглянулись и оба опустили глаза. Они не так меня поняли. Они подумали, что я вспомнила маму. А я ни о чем не вспоминала в ту минуту, когда отвечала. Просто я в самом деле очень люблю эту арию. Я любила ее всегда.

Все второе отделение папа сидел очень прямой. Глядел перед собой, на оркестр. И иногда, как тот седой мой сосед справа, прикрывал глаза и покачивал головой. Он думал о маме. Наверно, упрекал себя, что так скоро забыл ее.

Грустная тень лежала на лице Тони.

Не будь меня, они помнили бы только о том вечере, когда начиналась их любовь, когда беззвучно слетали с кустов жасмина белые лепестки.

Разве они виноваты, что мама умерла? Разве это плохо, что папа снова начал напевать во время работы?

«Как же мне быть?»— думала я. И оркестр тоже спрашивал: «Да, как же быть?» — и шумно, горестно вздыхал: «Не знаю, Рута, не знаю…»

Конечно, можно больше не ходить вместе ни на концерты, ни в театр. Но тогда папа, вспоминая, что я одна сижу дома, все равно будет упрекать себя. И Тоня тоже.

С тех пор, как Тоня поселилась у нас, я после уроков опрометью летела домой. Дома, с ними, мне хорошо. Но хорошо ли им со мною? Конечно же, вдвоем им лучше.

А выпускной класс не шутка. Мне надо много заниматься. Почти все вечера я сижу дома за уроками. И они никогда не бывают вдвоем.

Так как же быть?

Мы, выпускники, часто обсуждали, куда идти учиться дальше. Мальчишки, те давно решили, кто куда пойдет. А я все никак не могла понять, что мне нравится, кем я хочу стать. Допустим, врачом. Очень благородная профессия. Но от вида крови у меня сжимается сердце. Агрономом? Но я даже на подоконнике ни одного цветочка не вырастила. Химиком? Модная профессия. Но я терпеть не могу, не понимаю я химию.

Не я одна была такой «неопределившейся». И почему-то все мы решили поступать на литературный факультет.

А пока что я пристрастилась шить. Тоня привезла свою машину со странным названием «Тикка» [3] Tikka — финская швейная машина с ножным приводом. . Машина была кремовая, с никелированными деталями. Шила удивительно легко, совсем беззвучно.

С помощью Тони я сшила себе блузку. Она-то и заставила меня задуматься: а правильно ли я делаю, что собираюсь поступать на литературный?

Вот как это получилось.

Пришла из школы. Папа и Тоня на работе. Решила закончить блузку — прометать петли. Понадобился сантиметр.

Швейные принадлежности хранятся у Тони в чемоданчике. Я раскрыла его. Сверху лежала голубая пушистая фланель. Развернула ее и ахнула: Тоня шила малюсенькие вещи — чепчики, рубашечки…

Я бережно сложила шитье, убрала чемоданчик. Села на диван и как-то совсем по-другому, чем раньше, оглядела нашу комнату.

Кровать, мой диван, шкаф, стол, этажерка, Тонина машина… А куда поставить кроватку? Папа как-то сказал, что подал заявление на квартиру.

— Дадут, но не так скоро. Скоро не обещали,— вздохнул он тогда.

— Ну, ничего…— Тоня тоже вздохнула.

Вот почему они вздыхали! Теперь я припоминала подробности разговора о новой квартире.

— Не успевают строить,— говорил папа, словно оправдывался.— Кадров, наверно, строительных не хватает.

Много строек у нас в Риге. И на каждом ограждающем стройку заборе, припомнила я, висит выцветшая доска с размытыми огромными, взывающими словами: «Требуются!»

Так для чего же мне становиться литератором? Ведь даже тетя Анна как-то сказала нам со Скайдрите:

— Дался вам этот литературный! Окончите и насидитесь, чего доброго, без работы.

Вот ведь оно как оказывается: литераторов хватает, а строители требуются. Так и стояла у меня перед глазами доска с этим словом.

А что самое важное для такой, как я, «неопределившейся»? Чтоб профессия была нужна. Строить будут всегда. Это точно. Так почему бы мне не стать строителем?

Когда пришли с работы папа и Тоня, я так и сказала:

— Пойду в строительный.

За два часа я все обдумала и решила твердо: так и только так.

— Глупости,— отмахнулся папа.— Не женское дело.

А Тоня как-то странно на меня посмотрела, когда я горячо подкрепила свои доводы: