Юрий Лаптев - Следствие не закончено

— Не будут! — уверенно сказал Сергей. — Никифоров вон другое сказал: «Отец, говорит, у тебя тоже активистом стал. На работу первый выходит и вообще… советует».

— Стараемся по мере сил и возможностей, — скромно согласился обрадованный таким отношением секретаря парторганизации Ефим Григорьевич. Уж очень ему не хотелось, чтобы кто-нибудь очернил его перед сыном. Ну, если баба какая и сбрешет что, так Сергей не поверит, а вот если плохо скажут Никифоров, или Сунцов, или ближайший друг его сына…

Вот почему Ефим Григорьевич, выбрав удобный момент, подошел к Егору сам, спросил приветливо:

— Ну, как — довольны сегодняшней охотой, Егор Васильевич?

Начать серьезный разговор Чивилихину было неимоверно трудно. Но, к счастью для Ефима Григорьевича, этого и не потребовалось. Оказалось достаточно и этих по-хорошему произнесенных слов.

— Очень доволен, Ефим Григорьевич. Спасибо и вам — помогли немало, — обрадованно отозвался Егор. — За вас я особенно рад: сын вернулся в добром здоровьечке, и дочь ваша… поведением своим приятное сделала родителю. Любит вас Настасья Ефимовна, крепко любит. И никогда не ослушается.

— Ну, ну… — Ефим Григорьевич совсем растрогался. — Да ведь и то сказать — разве отец худое посоветует?.. Ты вот что, Егор Васильевич. Как управишься, забеги, пожалуйста, до нашего дому… Чайку попьем, то да се…

Егор зашел бы, конечно, сразу же, но, как назло, на него навязался корреспондент. Гавриил Осмоловский прибыл в село как раз в тот момент, когда головинцы возвращались с облавы. Это необычное зрелище корреспондент поспешил увековечить. Он забегал со своей «лейкой» то справа, то слева, то спереди. Снял комсомольцев, несущих на шестах убитых волков. Забрался даже на крышу школы и заснял оттуда растянувшийся вдоль улицы отряд охотников. Потом корреспонденту пришла в голову мысль инсценировать одни из моментов охоты — стрельбу по зверю. Осмоловский долго уговаривал выстрелить по воображаемому волку самого Головина, но не уговорил. Пришлось снять другого охотника, который забрался в кусты вереска, присел на одно колено и взял на изготовку ружье. Осмоловскому не понравилось только веселое оживление, возникшее за его спиной при съемке этого момента и насмешливые возгласы комсомольцев:

— Курки не забудь возвести, Евтихий Павлыч!

— В башку серому цель, пониже уха!

— А пулей не достанешь, живьем хватай.

Осмоловский не знал, что с охотой согласившийся ему позировать Евтихий Грехалов ни разу в жизни не стрелял не только по волку, но и по зайцу. Поэтому, окончив съемку, корреспондент повернулся к комсомольцам и строго сказал:

— Уверяю вас, что это будет один из самых удачных снимков.

— Обязательно, — со стариковским лукавством поддержал Осмоловского Парфен. — Вы уж и нам пришлите картинку. Мы ее в магазине повесим, чтобы, значит, мыша пугалась и товар не портила.

Дружный, оглушительный хохот, вызванный словами Парфена, показался корреспонденту обидным, но он и виду не подал. Сказал и сам, улыбнувшись:

— Это хорошо, что наша молодежь такая веселая… Теперь мне хотелось бы снять весь отряд в строю, поскольку вы готовитесь к военизированному переходу.

— Это можно, — сказал Егор и сразу же зычно подал команду: — Ста-ановись!

К школе, где Осмоловский производил съемку, подошли Сергей Чивилихин, Настя, секретарь райкома Коржев и другие гости Ефима Григорьевича.

— Сергей Ефимович, снялся бы и ты с нами, пожалуйста! — крикнула Люба Шуракова. И сразу же с той же просьбой обратился к Сергею почти весь отряд.

— Дело!.. Ты, Сергей Ефимович, стань перед строем, будто командуешь! — предложил Егор.

— Ну нет, — сказал Сергей. — Здесь командир ты! Так что занимай свое место. А я вот здесь, промеж девушек, стану. — Сергей улыбнулся. — Они меня раньше Чивиленком-теленком дразнили, особенно Люба. Все помню!

Сергей стал между Любой и трактористкой Аришей Бунцовой.

— Да, ошиблись малость девушки, — вполголоса сказал Коржев капитану Ступаку. — Здесь-то они все ласковые, будто телята, а на фронте… Сибирские стрелки!

— Смирно! — скомандовал Егор и придирчиво оглядел неровную шеренгу охотников. — Евтихий Павлыч, вы перейдите, пожалуйста, на левый фланг. По правофланговому равнение, а у вас… выправка неподходящая. А ты, товарищ Лосев, становись правофланговым.

Семен Лосев и обиженный Евтихий поменялись местами.

— Направо равняйсь!

Стало так тихо, что все услышали, как щелкнул затвор «лейки».